|
Справа кирпичные сараи. Сообразительные граждане превратили их в гаражи. Дворик небольшой, зеленый, почти в центре огромный развесистый клен, под ним доминошный стол. Я не припомню случая, чтобы он был пуст, разумеется, если не считать тех дней, когда шли проливные дожди. Но если Лелька гуляла во дворе, ни о каком дожде не могло быть и речи. Ближе к сараям детская площадка, домушка на курьих ножках, качели и песочница, возле низкого заборчика скамейка. Как я уже сказала, дома здесь старые, и живут в них в основном пенсионеры. Самодельные лавки возле каждого подъезда, а на них старушки, старички и молодые мамаши с колясками. Псих с ребенком на руках, стремительно покидающий двор, непременно привлек бы чье‑то внимание, а милиция, опросив граждан, с прискорбием констатировала, что никто ничего не видел.
Женька стояла рядом и тоже пялилась в окно, потом покосилась на меня и заявила с тяжелым вздохом: – Да, чепуха получается. – Вот именно, – кивнула я. – О том, что ребенка просто схватили и куда‑то увезли, не может быть и речи. Она пошла сама. Причем двор, скорее всего, покинула без сопровождения. Чужой человек, ведущий Лельку за руку, непременно привлек бы к себе внимание. – Чужой? – вытаращила глаза Женька. – Ты имеешь в виду, что Лельку увел кто‑то из знакомых? – Чудовищно, но факт. Чужак привлек бы внимание, и добровольно Лелька ни с кем бы не пошла. – Господи! – ахнула Женька и даже перекрестилась. – Это что же делается? – В этом месте она сурово нахмурилась и на меня посмотрела так, точно я на сегодняшний день была ее самым главным врагом. – Чепуха, кому такое придет в голову? Это не детективный роман, Анфиса Львовна, а реальная жизнь. Здесь все проще и страшнее. – Хорошо, – согласилась я. – Допустим, у меня едет крыша, а что скажут умники? – Ничего, – подумав, вздохнула Женька. – Конечно, кое в чем ты права: Лелька послушная девчонка, двор не покинет и чужому человеку руки не даст. Свистнуть ребенка из такого дворика в самом деле занятие не из легких. Выходит, ее как‑то выманили со двора, а схватили уже на улице. – И она не закричала? – Не пережимай, ей шесть лет, и похититель мог не дать ей возможности даже пискнуть. – Тогда он был на машине, – кивнула я, – иначе не склеивается. – Разумеется, на машине. И машина стояла где‑то неподалеку. – Мы переглянулись, и Женька заметила неуверенно: – Думаешь, менты такие дураки и этого не сообразили? – Не в том дело, – поморщилась я. – Не каждый человек может спокойно разговаривать с блюстителем порядка. Я вот всегда пугаюсь, к примеру. – Ты? – скривилась Женька, явно не поверив. – Да у тебя муж – тот же мент. – При чем здесь муж? – разозлилась я. – Ладно, не заводись, – вздохнула подружка. – Основную мысль я просекла. Ты хочешь сказать, что кто‑то непременно видел, как Лелька покинула двор. Но менты обошли все квартиры, все… – Кто‑то в волнении просто не вспомнил что‑то важное или решил, что увиденное им к исчезновению девочки не имеет отношения, и промолчал. – А нам расскажут? – закончила мою мысль Женька. – Надеюсь, – кивнула я. Остаток ночи и утро прошли в напрасном ожидании. О ребенке по‑прежнему не было никаких известий. Часам к девяти все начали расходиться на работу. Остались только родители девочки, не смыкавшие глаз вторую ночь и к этому моменту совершенно измученные, Веркина сестра Наталья да мы с Женькой. Во дворе появились жильцы, и мы, переглянувшись с подружкой, шепнули Наталье: – Мы во двор, вдруг узнаем что путное. |
