Перед сном они подолгу шептались, пересказывая друг другу события дня.
– А у нас вчера гости были, из России. Мамины друзья. Мама с папой до вечера с ними сидели, а девчонка их весь вечер на меня смотрела, – рассказывал одноклассникам Стас.
– Красивая хоть девчонка?
– На куклу похожа – фарфоровую. Тоненькая, волосы золотые, глаза синие, а уши розовые… Ангелина.
– Красивое имя.
– Она и сама красивая, настоящая русская! А отец у неё немец. Он так смешно говорил «о майн готт»… Она когда уходила, два раза на меня оглянулась. Влюбилась, как кошка!
О том, что он сам весь вечер не сводил с Ангелины глаз, Стасик не обмолвился ни словом. И только Адриане, которой верил как самому себе, показал бумажную скомканную салфетку, будто невзначай брошенную Ангелиной в его тарелку. На салфетке аккуратным почерком был написан Анин московский телефон.
– Будем в Москве, позвоню, – делился Анастас своими планами с Адрианой. – А когда вырасту, я на ней женюсь!
(Если бы Марина услышала, о чём говорят сейчас её дети, она бы очень удивилась. И уж точно не обрадовалась…)
–А где ты с ней будешь жить, в Москве?
– Вот ещё! Мы у бабы Лены будем жить.
– А если она не захочет? – спросила брата Адриана.
– Вот ещё! А кто её спрашивать будет? Увезу и всё. Папа говорил, мама тоже не хотела ехать, а папа всё равно её привёз! Знаешь, маме здесь не очень нравится, но она только Магдалене жалуется, а при папе молчит. Вот и Ангелина будет молчать.
– Вот здорово! Значит, ты её украдёшь? Как в кино! – радовалась Адриана. – У тебя будет самая красивая жена, ни у кого такой нет. Все мальчишки завидовать будут! А я тоже мужа в России найду.
– Нет. Папа сказал, тебе нельзя.
– Это почему? Тебе можно, а мне нельзя? – обиделась Адриана.
– Почему, почему… Я сам слышал. Мама с папой, когда гости ушли, на террасе сидели – долго–долго. А я…
– А ты подслушивал! – Ну да, да! Я же не соседей подслушивал, я – маму с папой… – Анастас перебрался к сестре в постель и дальше рассказывал шёпотом.
– Мама вчера два часа улыбалась, я бы так не смог, а папа на неё злился. А Ангелины папа на маму весь вечер пялился, он здорово на неё запал. А Ангелина меня за руку держала под столом!
– А на террасе – о чём они говорили?
– Я не знаю, я не с самого начала слушал. В общем, мама плакала, а папа её утешал. И сказал, что если этот Илья ещё раз приедет в Афины, он прямо при всех набьет ему морду.
– А мама?
– Мама сказала, что однажды уже это сделала, и у неё хорошо получилось.
– Наша мама?!
– Ну да. Не перебивай. Папа на неё за что-то разозлился и сказал, что его детям нечего делать в России, и маме тоже. А мама сказала, только попробуй. Наверно, левашники ели… Так что летом они с мамой поедут в Норвегию, а нас отдадут Магдалене.
– Вот здорово! На серфе покатаемся!
– На серфе папа не разрешит. Он сказал, с двенадцати лет только…
– Но он же уедет! И мама. А баба Лена ничего не скажет, – возразила брату хитренькая Адриана.
– А про тебя папа сказал, что он тебе не враг, – добросовестно вспоминал Анастас, – и замуж такому Илье тебя не отдаст. А мама молчала, как лошадь.
– Почему как лошадь?
– Лошади всегда молчат.
– Не всегда, – упорствовала Адриана.
– Может, потому что у мамы волосы как у лошади, длинные и красивые. |