- Что ж, пойду пораспинаюсь перед ним. Авось, что-нибудь да вымолю.

Билиус промолчал. Поднявшись, я прошел мимо него и задержался перед дверью. Рывком распахнув ее, выглянул в коридор. Нет, никто здесь не прятался. Коридор мерцал полупрозрачными сводами и пустотой. Мнительность!.. Я коротко ругнул себя и двинулся мимо черных больших иллюминаторов, ступая крадучись - с пятки на носок, прислушиваясь к тишине. Господи! До чего я дожил! Я осторожничал на собственном корабле! А ведь это только начало!..

Шел уже третий день, как мы перестали быть хозяевами. Толпы десантников ворвались к нам на Прионе, куда мы причалили по приказу космоцентра. Случайность! - мы оказались к цели ближе других, и доблестные отпрыски генерала, прозванного когда-то и кем-то Командором - вероятно, за каменную неподвижность черт, бесцеремонно заселили пространство "Цезаря", потеснив обслугу, превратив наш "разведчик" в подобие древних пиратствующих дредноутов. Трюмы ломились от оружия, некогда пустовавшие лаборатории заполнились громилами с бластерами через плечо и подсумками у поясов...

Меня качнуло. Корабль опять поправлял курс. Лишним грузом мы сбили балансировку, и автоматика "Цезаря" то и дело включала маневровые двигатели. Иллюминаторы неожиданно засветились, и я невольно задержался.

Так и есть, нас снова чуть развернуло, и теперь сколько хватало глаз подо мной расстилалась сверкающая горная равнина. Горная - и тем не менее - равнина... Пики, ущелья, хребты - все сливалось в морщинистый, переливающийся панцирь. Мы кружили над этой ледяной красотой уже более восьми часов, сцеживая со спутников жалкую информацию, выцеливая локаторами невидимых пришельцев. Похожая на крупный бриллиант, планета с покорностью позволяла осматривать себя со всех сторон...

Я вздохнул. Помнится, в свое время о Гемме любили поговорить. Поэтов, художников, прозаиков и музыкантов - всех отчего-то сразил этот хрустальный шарик. Сколько эпитетов было высказано в адрес Геммы, сколько пленки перепорчено на эти горы...

Корабль опять вздрогнул. Показался краешек планеты. Зубчатый, неровный... Чем-то он напоминал челюсть акулы. А может, это и было ее истинное лицо? Лицо величавой планеты... Я вплотную приник к иллюминатору. Так или иначе, но отныне восторги вокруг планетки поутихнут. Где-то среди этих красочных льдов покоились обломки сбитого "Персея", корабля спасателей, первым ринувшегося на помощь замолчавшей станции. Он взорвался при посадке, так и не успев ничего сообщить. Единственное послание, которое получил мир, исходило от Криса, одного из дежурных станции, хрипло и задушенно прокричавшего что-то о карликах, напавших на людей.

Карлики... Дежурный говорил о них едва ли полминуты, но успел переполошить весь обитаемый космос. А после станция замолчала. Рухнул пылающей "Персей", и красотку-планету окутал зловещий ореол. Вылетевшие следом за "Персеем" спасательные отряды решено было задержать. Развернули свои звездолеты и бесчисленные добровольцы-любители. Смерть корабля напугала всех. Кажется, тогда-то перед растерянным космоцентром и возник наш разлюбезный Командор - настоящий стопроцентный мужчина, надежный и уверенный, держащий наготове распечатанную по пунктам программу упреждения - некую громоздкую галиматью, трактующую об ударе во благо Земли, замершей чуть ли не в преддверии Первой Звездной... Вероятно, он застал их врасплох. Космоцентр, все еще находящийся в ошеломленном состоянии, наспех наделил его особыми полномочиями и благословил в путь-дорогу. В какой-то степени я готов был понять их. То, что случилось на Гемме, не вписывалось в разряд обычных ЧП. Собственно говоря, речь шла уже не о спасении людей и не о каких-либо контактах с чужеродной цивилизацией.