- Лично я? Наверное, колебался бы вроде маятника - от самооправдания до признания вины. Что остается, когда тебе изменили твои же товарищи!

- Вот видите.

- Разве вы поступили бы иначе? Ладно, не надо мне говорить об этом. Мне сейчас хочется, Алексей, узнать у вас нечто другое.

- Попробуйте, Отто, я не возражаю.

- Почему у вас в России все вроде бы стремятся к свободе, но так легко терпят тиранов или сумасбродов во главе государства? Не оттого ли, что мысли у русских живут как бы соседями в большой квартире, между которыми сложились весьма натянутые отношения, а в результате...

- А в результате такой междоусобицы мы склонны унижать себя перед царем, диктатором, генеральным секретарем, президентом? Это вы хотите сказать?

- Я хочу сказать, те уходят в загробный мир, а вы, поизмывавшись над ними вдогонку, с завидным смирением и постоянством потихоньку готовите пьедестал для нового "великого реформатора". И свидетельствует это, по-моему, о веками складывавшемся лакейском менталитете. Вот, скажем, сейчас в России бытует убеждение, будто вакханалия сталинских репрессий заложена в природе социализма. Опять перепутаны все причины и следствия! Кому на Западе придет в голову идея отождествить репрессии Святейшей Инквизиции с природой христианства? В действительности, сталинская тирания опиралась на естественные желания миллионов людей увидеть наконец-то своего спасителя, если не Иисуса, то Иосифа. Зверства проистекали из природы не социализма, а сталинизма, построенного на обмане, травле, мести, доносительстве, культе вождю и партии.

- Разве я спорю? - отозвался Алексей. - Одному Сталину не по силам было внушить народу веру в свое всемогущество. Первыми вдохновителями культа вождю выступили ближайшие его соратники по партии. Одни из лести, другие из желания укрепить авторитет все той же партии или погреться самим в лучах славы "вождя всех народов". Партийные комитеты повсюду неукоснительно следовали духу и букве кремлевских директив, безжалостно пресекали любые отклонения от генеральной линии. Возможны ли массовые репрессии без культа вождю? Вряд ли. Отсюда не могла и не появиться карающая десница, ибо какой спаситель без Страшного Суда. Только вот меч оказался в руках полуграмотных фанатиков или идиотов вроде монахов-доминиканцев. Лидер оппозиционеров Троцкий, тоже оправдывал высокой целью свои неблаговидные средства ведения подрывной работы на пару с РСХА. Так что, опять получается: чем грандиознее политическая интрига, тем больше отвлекающих версий заговора и антизаговора, в которых "фикция мозговой субстанции" перемешивается с истинным положением дел.

- Меня уже цитируют, а это чертовски приятно. Но сразу же, Алексей, хочу вам признаться, что делю все членов рода Адамова на пастырей, паству, охранников и отбившихся от стада одиночек. Мне пришлось испытать на себе все ипостаси, даже охранника, чье дело - рыскать повсюду для пополнения стада новыми овечками и баранами, бугаями и дойными коровами. Сегодня я отбился от стада и нет у меня желания возвращаться. Когда-то я участвовал в излюбленной игре пастырей, тонко и незаметно обменивать цели на средства, когда уже не средства нужны для достижения высокой цели, а цель для использования аморальных средств. Горстка наиболее проворных таким образом захватывает власть в государстве и получает величайшее наслаждение от своей избранности. Повторяясь изо дня в день, возбуждение притупляется и они ищут более экстравагантные формы удовлетворения своих желаний. Преодолевая пресыщение, доходят подчас до крайности сладострастного мучительства и начинают, как саранча, поедать себе подобных и сами себя, будто собственное тело вкуснее.

Отто подъехал поближе к Алексею, подлил ему кофе из старинного серебряного кофейника, заполнил рюмку ликером "Амаретто ди Саронно" и по ходу движения вдоль книжных шкафов решил дать беседе новое направление, заговорив уже на русском языке:

- Я говорю плохо ваш язык.