- Охотно верю, ибо прекрасно знаю, о чем идет речь. У нас в этом плане возможности были гораздо скромнее, насколько мне помнится. Имею в виду чисто финансовые, - усмехнулся Алекс и глубоко затянулся сигаретным дымом.

Они оба развернулись поудобнее и стали наблюдать за гулявшей по парку публикой. Прямо перед ними вращалось колесо обозрения с разноцветными кабинками, оставившее след в памяти всемирно известного романиста. И лучше всех, видимо, чувствовали себя те, кто время от времени оказывался на самом верху в объятиях пусть слабеньких, но все же воздушных потоков.

- Вчера на нашем собрании, - неторопливо начал Джордж, смотря в сторону, словно разговаривая сам с собой, - японские дипломаты прервали нас, если не ошибаюсь, на "синдроме ошалелого генерала".

- Мы только-только подошли к этому, как появились они и синдром завис в воздухе.

- На этом проклятом синдроме мне лично пришлось схлопотать больше всего неприятностей на службе, - заметил Джордж и повернулся лицом к Алексу. - Не знаю, но в мою бытность пентагоновскую наша система стратегического командования и контроля полностью исключала всякую возможность любому генералу, тем более террористу, произвести несанкционированный пуск ракеты с ядерной боеголовкой. Даже если бы генерал захотел, или под дулом направленного на него пистолета, сделать такое было бы невозможно без специального кодированного сообщения из Вашингтона начальнику Штаба Стратегического Воздушного Командования, поступающего по каналу полностью защищенной криптографической системы связи. Лишь получив такое сообщение, этот генерал мог и должен был направить кодовую команду пусковым ракетным пунктам и базам стратегических ядерных бомбардировщиков. Только после данной команды два офицера-ракетчика были в состоянии повернуть ключи электронного пуска и сделать это для такого случая одновременно, находясь в изолированных друг от друга помещениях. Но даже после этого система предстартового отсчета времени начинала работать, только если из Штаба Стратегического Воздушного Командования поступал дополнительный, дублирующий сигнал.

- Дело с подводными лодками, насколько я представляю себе, обстояло сложнее и проще одновременно, - ненавязчиво поинтересовался Алекс.

- Контроль за пуском бортовых ракет строился на разного рода комбинациях принципа единоначалия. Капитанский пусковой ключ обычно хранился в сейфе внутри большого сейфа. Последний мог быть открыт только двумя дежурными офицерами специального назначения. Чтобы произвести запуск, один офицер должен был открыть замок, два других одновременно повернуть свои ключи и ракетчик - произвести пуск. Те, что с ключами, разделены пуленепробиваемой перегородкой, дабы капитан не смог заставить их сделать это под дулом пистолета.

- Как я понимаю, Джордж, специальную кодовую команду могли дать изначально и исключительно президент страны, министр обороны и председатель Комитета начальников штабов по единогласно принятому ими решению. Но вот на случай, если командование в Вашингтоне выведено из строя, наверное, и такой вариант проигрывался.

- Некоторые вещи, конечно, предусмотрены на случай, когда высшее политическое и военное руководство "обезглавлено". Соответствующий сигнал должен тогда поступить на борт дежурящего в воздухе специального самолета, где всю ответственность в этом случае берет на себя находящийся там генерал. Он мог бы не только осуществить пуск баллистических ракет, но и перенацелить их. Здесь тоже были бы задействованы свои ограничители, пока функционировал Штаб Стратегического Воздушного Командования, но если Штаб оказывался вне игры, тут уже вряд ли кто знал точно, как и что нужно делать.