Изменить размер шрифта - +

Вопреки здравому смыслу, Лиам оставил ему оружие после того, как Лютер пообещал обеспечить прикрытие. Он и вправду помог.

Несколько резких тресков разорвали воздух. Еще один враг упал. Остальные обернулись, судорожно ища новую угрозу, но уже слишком поздно.

Они уже обречены, независимо от того, знали они об этом или нет.

С новыми силами Лиам присоединился к зачистке. Через минуту все враги были уничтожены. Ничто не двигалось. Одиннадцать тел лежали на парковке.

Долгую минуту он оставался в полной боевой готовности, ожидая, что вот вот появится еще одна ловушка. Этого не произошло. Лиам напрягся, чтобы расслышать сквозь звон в ушах, запах кордита неприятно резал ноздри.

Эхо выстрелов затихло в тишине раннего утра. Сражение закончилось. Они прорвались.

– Теперь мы можем идти домой? – спросила Квинн.

Лиам обернулся и протянул руку.

– Да, пойдем.

Глава 66

Ханна

День сто второй

 

Ханна шла через лес вдоль берега реки. Туман призрачными пальцами просачивался сквозь ветви. Ее фонарик напоминал мутную воронку в предрассветном мраке.

Призрак рысил впереди нее, его пушистый хвост развевался в тумане как флаг.

Майло и Шарлотта в безопасности, с Бруксами. Ханне не спалось, хотелось подумать. Она нуждалась в нескольких минутах одиночества. Призрак, должно быть, чувствовал то же самое, потому что он заскулил у двери еще до того, как она опустила ноги в носках на пол.

Лес затих, словно прислушиваясь, ожидая чего то с затаенным дыханием. Ни улюлюканья сов, ни шорохов, ни стрекота насекомых.

Ханна прикоснулась ладонями к ближайшей сосне, ощутила шершавую кору, вдохнула сладкий аромат соснового сока, липкий на пальцах.

Не так давно она бежала через такой же лес, ели и сосны облеплял снег, сугробы намело до пояса, лютый холод наступал на пятки. Чудовище у нее за спиной, и ничего, кроме собственной ловкости и решимости, не помогало ей выжить.

До Лиама. Машинально Ханна сунула руку в карман и нащупала маленькую вязаную шапочку, которую одолжила у Шарлотты. Шапочка успокаивала ее, словно в ней находилась частичка его жизни.

Пока она шла, и голые ветви образовывали навес высоко над головой, Ханна молилась. Не в первый раз и не в последний. Она молилась за Лиама, за Квинн, за свою маленькую семью.

За то, что у них здесь есть, что они строят, за что борются. За доверие и веру. За преданность и любовь. За общину.

Люди, о которых она заботилась, были важны, они многое меняли. Некоторые вещи стоили борьбы, боли, жертв. Некоторые вещи – некоторые люди – стоили всего этого.

Она обхватила себя руками и задрожала: ботинки хлюпали по влажным листьям и снегу, дыхание вырывалось белыми струйками. Влажный туман прижимался к ее коже.

Лиам снова где то там, спасает Квинн, делает то, что умеет лучше всего. Герой, но и раненый воин. Человек, несовершенный, сложный, страдающий.

Она молилась за их с Квинн благополучное возвращение, волновалась за него, скучала по нему. По его теплоте, его уму и вдумчивости, по тому, как одно его присутствие успокаивало ее так, как ничто другое.

Ханна скучала по его кривой улыбке, серо голубым глазам, похожим на море перед бурей, по этой притягательной смеси силы и уязвимости, которая разрушила ее барьеры, расшатала ее защиту и полностью ее уничтожила.

Теперь ее сердце – поврежденное, дикое, такое же искалеченное, как ее искореженная рука, жаждало того, чего она одновременно боялась и отчаянно желала.

Ханна пробралась сквозь строй деревьев и остановилась на краю обрыва, с которого открывался вид на реку Сент Джо. Солнце поднялось над горизонтом, его яркие лучи сжигали ленты тумана, клубящегося над рекой.

Река была неспешной, коричневато серого цвета, как расплавленное железо. С высоты Ханна могла видеть ледяные плиты, вздымающиеся в воздух, скрежещущие друг о друга, как миниатюрные айсберги, трескающиеся и лопающиеся, когда вода в реке внизу поднималась от таяния снега.

Быстрый переход