Старик заметил его взгляд.

– Их больше нет. Всех.

Лиам закрыл за ними дверь. Поставил ружье в дальний угол в недоступном месте и, подтолкнув старика в кухню, усадил его на кухонный стул и велел поставить на стол бутылку.

Он закрепил руки хозяина дома за спиной стяжками из своего рюкзака.

Старик пошевелил руками, но не сопротивлялся.

– Ты не должен этого делать.

– Я осмотрю дом.

– Я не против. Но кроме призраков ты никого не найдешь.

Лиам осмотрел дом, комнату за комнатой. Дом казался холодным и неуютным. Пыль лежала на каждой поверхности, в углах скопилась паутина.

Убедившись, что внутри никого нет, даже призраков, он вернулся на кухню.

Старик настороженно наблюдал за ним.

– Нельзя ли освободить меня сейчас? Мои старые скрюченные руки уже онемели.

Лиам проверил под столом и внутри шкафов спрятанное оружие. Ничего не найдя, он решил, что пряник лучше кнута.

Он перерезал стяжки своим «Гербером».

– Держите руки на столе.

Старик застонал, потянулся и потер запястья. Он уперся локтями в стол и сжал бутылку виски морщинистыми руками.

– Меня зовут Роб Макферсон. Поскольку вы гость в моем доме и все такое, думаю, стоит познакомиться.

– Лиам Коулман. – Лиам наклонился так, чтобы видеть из окна кухни, не выдавая себя, и одновременно следить за стариком.

Он пожалел, что его очки не оснащены инфракрасной подсветкой. Задний двор светился зеленым матовым светом, заросшая бурая трава пробивалась под струпьями грязного снега, покосившийся забор и мебель для патио, занесло мертвыми листьями и снегом.

Несколько домов возвышались за забором, их окна напоминали выбитые зубы.

Макферсон уставился на него. Не возмущенно и не испуганно. Скорее с любопытством.

– Ты солдат? Настоящий?

– Здесь есть ненастоящие солдаты?

– Можно и так сказать. А ты какой? Ты похож на солдата, это все, что я хочу сказать, – заявил старик. – Настоящего.

Лиам был солдатом. Не имело значения, служил он еще или нет. Годы обучения въелись в его кости, в каждое его движение, в каждую мысль, в то, как он смотрел на все как на потенциальную угрозу, всегда оценивая возможности отступления и контрходов.

Для него это казалось естественным, как дыхание.

– Я служил своей стране. И всегда буду служить, если вы об этом.

Старик кивнул, удовлетворенный.

– Да.

– Я хочу задать вам несколько вопросов.

Макферсон сделал глоток и вытер рот.

– Спрашивай, и тогда ты сможешь отправиться в путь, а я смогу вернуться к выпивке. – Он сузил глаза. – В одиночестве.

– Где все? Что случилось с этим городом?

– То же, что случилось с каждым городом в округе.

– И что это?

– Ищешь кого то конкретного? – спросил Макферсон вместо ответа.

Лиам колебался, но не видел особого риска в том, чтобы поделиться информацией.

– Семью Брукс. Эвелин и Тревис Брукс. С ними младенец, маленький мальчик. Они поселились у Жасмин Брукс, тети Тревиса.

Макферсон потер свою заросшую челюсть и кивнул.

– Я знаю их. Прибыли несколько месяцев назад. Хорошие люди.

Теснота в груди Лиама ослабла.

– Они добрались.

– Да. – Рот Макферсона растянулся. – На ферме побывал?

– В первую очередь.

В тот ужасный день в Чикаго Лиам попросил родственников своего покойного брата дать ему адрес их места назначения. Он хотел знать, где находится его племянник – даже если никогда его больше не увидит. Ему важно было знать.

Приехав в Тусколу вчера утром, Лиам сразу же отправился на ферму.

Расположенный на десяти акрах земли в нескольких милях к югу от городской черты, большой ветхий фермерский дом когда то имел желто белый цвет и большое крыльцо.