– То есть как? – вспылил Игорь. – А разве ты и твой бабник (так он отважился назвать губернатора) ничем не обязаны Михею?

– Это Слава обязан нам, – пренебрежительно усмехнулся Федор Николаевич, – попрошу тебя об этом не забывать. Если б я захотел, я бы плюнул на Славу и позвал Кондрашова. Он, думается мне, не такой наглый.

Федор Николаевич предпочитал называть главного пирата не Михеем, а Славой. Это ему казалось более приемлемым для поста, какой он занимал, и хотя бы на словесном уровне отделяло его от мира воровских авторитетов. Полковник милиции Кондрашов вел когда-то с ним переговоры, предлагая себя на место Михея в качестве «крыши». Вице-губернатору, чьи позиции тогда не были так прочны, не было никакого резона доверяться в то время еще подполковнику Кондрашову, только что назначенному центром. С тех пор мент затаил обиду и хотя и получал, как большинство чиновников и военных острова, определенный куш с контрабанды, липкой паутиной обвившей Таруту, тем не менее не мог смириться с выказанным ему пренебрежением. Федор Николаевич нынче не располагал особыми причинами быть довольным Михеем, но все же, повинуясь не то инерции, не то здравому смыслу, не спешил менять свои ориентиры и по-прежнему держался Михея, с которым был давно повязан и которому во многом был обязан своим восхождением на олимп власти. Это, однако, не мешало ему всячески подчеркивать свое скептическое отношение к главному воровскому авторитету острова.

– Нет, – заупрямился Игорь, – это Михей протолкнул тебя к кормушке…

– Если бы не мои талант и воля, – голос Федора Николаевича приобрел артистическую звучность, – где бы сейчас был твой Михей? Ладно, оставим прения… Я знаю, что на кораблях «Акроса» не только рыбу перевозят. Но это забота Михея и твоя! – печатая каждое слово, произнес он. – Что я могу сделать?

– Конечно, вам бы только свои дивиденды получать… – горько усмехнулся Игорь.

– Не только, хотя в чем-то ты прав. Я не могу и за пароходами следить, и в администрации работать. Твой отец не Юлий Цезарь, – более спокойным голосом добавил Федор Николаевич. – Но ты ошибаешься, меня касается все, что происходит на море, особенно если это суда «Акроса». Я просто не хочу, чтобы ты держался за меня, как за спасательный круг, ты наконец должен сам научиться принимать решения и выпутываться из разных ситуаций.

– Но ведь если что-нибудь просочится в прессу, – разгневанно посмотрел на отца сын, – это тебя коснется!

– А вы сделайте так, чтобы не просочилось! – осек сына Федор Николаевич. – Михей платит мне за то, что сам икру с крабами кушает. Если б завелся какой-нибудь ушлый правдолюбец, где был бы твой Михей? Думаешь, мне легко и ментов, и таможенников, и пограничников контролировать? Если б в Москве знали, что в Японском море пиратов больше, чем рыбы, – сознательно преувеличил он, – меня бы давно на выселки отправили, а со мной и Коваля.

– Я лишь хотел попросить тебя об одной услуге, – покорился силе отцовского убеждения Игорь, – у тебя же есть прихваты в ментовке?

– Ну? – недовольно посмотрел на него Федор Николаевич.

– Михей считает, что груз хапнул беспредельщик один, Химик, то есть Гриша Химкин. Он сейчас в ментовке, у Курина. Ты его хорошо знаешь…

– Короче, – нетерпеливо вздохнул Федор Николаевич, – ты хочешь, чтоб его там с пристрастием допросили?

Луганов-младший кивнул.

– Ясно. Это все?

– Нет, не все. Михей не совсем уверен, что это Химик.

Луганов-старший свел брови на переносице.

– Не понимаю.

– Был еще третий корабль, – вздохнул Игорь, – Рокотова.