Он явно выигрывал в этот вечер, причем по-крупному: карманы его пиджака оттопыривались от денег. Не старик, но уже и не молодой, с преждевременно поседевшими волосами, мужчина выудил полную горсть скомканных купюр и бросил их на стол.

— Видите, четыре, пять, шесть. — Он отсортировал их пальцем. — Семь, семь с половиной. Ставлю на все.

Деньги дождем посыпались на зеленое сукно. Побренчав костями, мужчина заявил, что на его семьдесят пять сотен на столе недостает тысячи.

— Не хватает всего-то десяти сотен. Не заставляйте меня забрать часть моих денег обратно, до того как я их проиграю. — Его глаза обежали лица всех, стоящих у стола, и на миг задержались на Митче. Тут его взгляд смягчился — это было что-то вроде приглашения. — Ну, еще тысячу, всю или хотя бы часть! — Что ж, это всего лишь деньги, — улыбнулся Митч и полез за бумажником.

Кости покатились. Вышла твердая восьмерка. Затем выпали: четверка, шестерка; еще четверка (надо же, другая твердая четверка!), а потом с глухим стуком выпала твердая восьмерка. (Еще одна, подумать только, твердая восьмерка!) Мужчина решил оставить выигрыш на кону — пятнадцать тысяч долларов. На этот раз для покрытия такой суммы не хватало двух тысяч, и Митч их опять поставил.

Кости покатились и легли двумя двойками вверх. Еще одна твердая четверка, между прочим, уже третья за каких-то несколько минут. Для Митча это было своего рода сигналом.

Конечно, могло и не быть никакого подвоха. Неладное можно было бы заподозрить где-нибудь в другом месте, но не здесь.

И все же...

Он проследил последовательность выпадения комбинаций.

Шестерка (четыре-два). Снова шестерка (опять четыре-два)!

Затем твердая девятка! Потом две двойки — твердая четверка. Это и сделало мужчину с поседевшими волосами победителем.

Митч стоял ошеломленный. Он-то знал правду, но отказывался в данных обстоятельствах в нее поверить. Этот человек не мог быть шулером. Все собравшиеся здесь отлично его знали, он был их другом на протяжении долгого времени. Во всяком случае, шулер не мог бы действовать столь прямолинейно и примитивно. Такое полностью исключалось — слишком уж было опасно. Шулер в кости должен полагаться на свое искусство, а не на поддельные фишки, на которых легко попасться.

Между тем преждевременно поседевший мужчина, посмеиваясь, заявил, что готов поставить на тридцать тысяч. Однако в следующий миг, бросив взгляд на Митча, перестал улыбаться и начал действовать: быстро сгреб деньги рукой, в которой держал кости, с трудом втиснул их в уже вздувшийся от прежних выигрышей карман и следующим движением, вынув руку из кармана, выложил кости на стол.

— Передаю кости! — улыбнулся он самым приятным образом Митчу. — Надеюсь, и вам улыбнется моя удача.

— Это никакая не удача, — возразил Митч. — Это фальшивые кости.

— Что? — На лице мужчины появилась растерянная ухмылка. — Мой друг, это не очень хорошая шутка!

Митч кивнул, как бы соглашаясь, и попросил разрешения взглянуть на кости, которыми игрок пользовался.

— Я имею в виду те, что лежат у вас в кармане, те, которые вы подменили, когда запихивали деньги.

Уголком глаза Митч увидел, что Даунинг встал и решительно повел Рыжую к двери. Она с беспокойством оглядывалась через плечо. Конечно, этот явный демарш неприятно поразил Митча — Даунинг как бы давал ему понять, что он свалял большого дурака, но не смог поколебать его решимости.

— Я имею в виду, — продолжал он упорствовать, — что вы выиграли эти деньги с помощью поддельных костей.

— Кто, я? И остальные того же мнения?

Нет, никто из остальных так не думал, и они это ясно дали понять, плотнее придвинувшись к незадачливому игроку и холодно глядя на Митча — этакая группа добропорядочных людей, сплотившаяся против общего врага.