Прошагав несколько миль, он нагнал какую-то телегу, которую давно уже заприметил, – на большом расстоянии она показалась ему сперва просто черным пятном в густом облаке белой пыли. Телега, поскрипывая и постанывая, катилась по дороге, влекомая парой некрупных быков, которые выглядели такими старыми, морщинистыми и утратившими всякую надежду на лучшее будущее, что стали похожи на черепах. Приезжий поравнялся с телегой, однако возница ничего ему не сказал, только подмигнул.

– А нет ли тут поблизости какого-нибудь ручейка или родника? – спросил его путник.

Возница медленно покачал головой, долго молчал и наконец сказал:

– Нет. – Еще помолчал и прибавил: – Там – нет.

И телега загрохотала дальше по дороге. Путник, которого мучила жажда, чувствовал, что не в состоянии обогнать этих несчастных, едва тащившихся волов.

Он очень устал и не сразу заметил, что возница молча протягивает ему большой глиняный кувшин в плетеной корзинке. Он взял кувшин – тот был довольно-таки тяжел – и досыта напился. Причем кувшин стал лишь чуточку легче, когда он с благодарностью вернул его хозяину.

– Садись, коли хочешь, – обронил возница и снова умолк.

– Спасибо. Я и пешком дойду. А скажи, далеко ли еще до Ре Альби?

Колеса скрипнули. Волы тяжко вздохнули – сперва один, потом второй. Их запыленные бока под жарким солнцем источали сладковатый запах пота.

– Десять миль, – сказал наконец возница. Потом подумал и поправился: – А может, двенадцать. – Он еще помолчал и окончательно решил: – Да, никак не меньше.

– Тогда я, пожалуй, вперед пойду, – сказал приезжий.

Утолив жажду, он вполне был готов сейчас обогнать старых волов, и телега действительно довольно сильно отстала, когда он снова услышал голос возницы:

– Старому Магу идешь, значит… – Если это и был вопрос, то в ответе возница явно не нуждался, и путешественник зашагал дальше.

Когда дорога резко пошла вверх, ее по-прежнему загораживало от солнца плечо огромной горы, но когда путник повернул налево, к деревушке, решив, что это и есть Ре Альби, солнце буквально ослепило его, хотя уже клонилось к западу; внизу он увидел море – оно было стального цвета и казалось абсолютно застывшим.

Дома в деревушке вразнобой стояли вокруг маленькой пыльной площади, посреди которой был устроен фонтан – жалкая струйка воды, едва поднимавшаяся в воздух. К фонтану путник и направился, снова всласть напился из пригоршни, то и дело набирая воду в подставленные ладони, а потом подставил под струю и голову, с наслаждением впитывая холодную воду волосами и кожей головы, позволяя ей стекать по шее и течь по спине. Подсыхая после этого «купания», он некоторое время посидел на каменной чаше фонтана, заметив, что за ним внимательно и молча наблюдают трое грязноватых малышей – два мальчика и девочка.

– И никакой это не целитель! – заявил наконец один из мальчишек.

Путник тщательно пригладил влажные волосы руками.

– Вот глупые, он же к Старому Магу идет! – презрительно заметила девочка.

– Йеррагхх! – Выкрикнув это странное слово, мальчик состроил какую-то ужасную гримасу, одной рукой растянув себе рот, а другой, словно когтем, стал скрести воздух.

– Надо бы присмотреть за ним, Стоуни, – сказал ему второй мальчик, а девочка крикнула путнику:

– Эй, хочешь, я тебя к Старому Магу провожу?

– Спасибо, – сказал он и устало поднялся.

– Видишь, никакого посоха у него нет! – тут же сказал один мальчишка другому, а второй отозвался:

– А никто и не говорил, что он у него есть!

И оба, лениво развалившись в тени, стали смотреть, как незнакомец следом за девочкой выходит на тропу, ведущую на север меж каменистых пастбищ, круто спускавшихся вниз по склону горы.