— Девушка, здесь, вообще-то, еще люди, — холеная женщина решила поддержать нагруженного мужчину.

— Я пойду, Мариночка, мешаю, — засуетился Петр Никанорович. Его руки дрожали сильнее обычного, и он не справился с монеткой, которую держал в руках. Та упала на ленту и с громким звоном покатилась по металлическому покрытию. Марина автоматически протянула руку, схватила беглянку и протянула старику.

— Никому вы не мешаете, — громко заявила она и строго взглянула на нетерпеливую покупательницу. — Женщина, я обслуживаю клиента, подождите, пожалуйста.

— А что у вас с руками? — задохнулась та, проигнорировав выпад Марины. — Вы что, больная? Где тут у вас администратор? Немедленно вызовите! Мало того что треплешься сидишь, так еще и заразу разносишь!

— Женщина, пожалуйста, не нужно мне хамить. Я ведь с вами на «ты» не переходила, — не выдержав, все-таки взорвалась Марина, уже понимая, что горько об этом пожалеет.

⁂

— Ох, Марина-Марина, подведет тебя этот дед под монастырь, — осуждающе покачала головой повар Зина, не забывая положить на поднос Марины вторую булочку к чаю. На обед та вышла раньше, выслушав разнос от Зои и объявление о том, что премии в этом месяце у нее не будет.

— Да ни причем тут дед, — буркнула Марина и кивнула Зине в знак благодарности. — Надоели эти фифы — хозяйки жизни. Две минуты подождать не могут. Ну что у нее случится-то за две минуты? Мир остановится? А для Петра Никаноровича это, может, единственная возможность поговорить с кем-нибудь!

— Да влюблен в тебя этот Никанорыч. Смелости хватило бы, так пришел бы с предложением, — это Танька, вечная пересмешница, хихикает. Не удержавшись, Марина улыбнулась, и дурное настроение испарилось. Взяв поднос и подмигнув Зине, она присоединилась за столиком к подруге.

— Глупости говоришь, — покачала она головой, — просто одинокий человек.

— Ну да, ну да, ты гляди, а то, может, еще раз замуж выйдешь, — снова хихикнула Татьяна, принимаясь с удовольствием наминать свежий суп, сваренный Зиной для сотрудников, — а то сейчас модно мужичков постарше в мужья брать.

— Был бы олигарх какой, так и за девяностолетнего не грех. — Это Нина кинула рядом с ними пачку сигарет и зажигалку, чтоб никто место не занял, а сама направилась к Зине за своей порцией. Столик, за которым обедали Марина и Таня, неизменно пользовался популярностью: здесь всегда было весело и душевно, поэтому и желающих отобедать с «девчатами», как ласково называли подружек-хохотушек сотрудники, всегда была масса.

— Ну нет, девяносто — это ты загнула, — сморщилась Танька, тихонько стреляя из пачки Нины сигарету. — Что с ним делать-то?

— Ничего не надо делать, и так хорошо! Помрет быстро, — захохотала Зина, и к ней присоединился весь обеденный зал, начинавший потихоньку наполняться людьми.

Плохое настроение улетучилось, как не бывало. Марина с аппетитом доела котлеты с вермишелью и оглянулась на Зину. Та кивнула, поняв подругу без слов. Каждый день она собирала для Марины небольшой тормозок из того, что осталось недоеденным, понимая, что подруге нужна помощь в еще одном благом деле.

— Да бросьте вы, девочки, — благодушно проворчала Марина, откидываясь на спинку стула и с удовольствием приступая к десерту — вишневому компоту и свежим булочкам, одну из которых она, впрочем, тут же завернула в салфетку и спрятала в карман униформы, — просто он одинокий человек, жаль мне его.