Разбойницы, живущие по праву силы? Нельзя сказать, что это удивляет.

– Однажды Медуза, наша младшая сестра, пролетала над храмом Посейдона во время какого-то празднования – продолжала горгона. – Подробности не важны… Но в храм явился его хозяин. И он силой взял Медузу…

Её лицо исказилось. Не знаю, злоба это была, или гнев… пожалуй, то и другое вместе.

– Бросив мою сестру на полу храма, он отправился к своим дружкам, похвалиться, что «укротил младшую горгону»… подвиг, способный вызвать зависть у его братца, громовержца и семяизвергателя.

После небольшой паузы Сфено продолжила.

– Мы не могли проникнуть в обиталище богов, чтобы отмстить, а сам морской владыка засел в своём дворце. При всей его силе, нас троих вместе опасался даже сам Зевс… если бы Медуза столкнулась с Посейдоном не в месте его силы…

Сфено скрипнула зубами.

– Тогда мы стали рушить храмы Посейдона и топить корабли под его защитой. Мы рассчитывали, что он будет вынужден сразиться с нами, но этот трус обратился «за справедливостью» к Зевсу. Он! За справедливостью!..

Её глаза потемнели, а змееволосы, до того спокойно висевшие, как ворох тонких дредов, встали дыбом. Брр…

– Естественно, Зевс встал на сторону братца. Несмотря на все их разногласия, против внешних врагов, подрывающих их власть, они всегда заодно… Он назвал Горгону виновной в том, что использовала на Посейдоне взгляд очарования, и потребовал от нас виру за разрушеные храмы. Разумеется, мы отказались… И тогда с благословения верховного бога морской владыка наслал на нас проклятие.

Она взглянула на свои руки.

– Только вот силёнок маловато у этого «верховного» оказалось… Мы – не жалкие смертные, чтобы провернуть что-то вроде того, что Победоносная сделала с ткачихой. Проклятье исказило нашу внешность, но и сделало нас сильнее… Ты видел.

Я кивнул, и горгона продолжила.

– Однако вторая часть проклятья сработала так, как они и хотели. Мы с сёстрами больше не могли находитья рядом; это приносило нам боль и страдания. Мы были вынуждены разделиться, но поклялись убить Посейдона и снять его проклятье, и отомстить Зевсу тоже. Но боги оказались хитрее… Они всё так же избегали прямых столкновений, и вместо этого подстроили убийство Горгоны, желая использовать против нас её дар. И хотя этого удалось избежать, нас осталось двое… Лишь после этого олимпийские боги и их слуги пошли на нас. В тот день мы сражались не спиной к спине, но рядом, с немногими союзниками, желавшими отомстить Олимпу, и многие пали жертвой нашей ярости… Но мы всё же оказались повержены. Повержены, но не сломлены…

Она вновь умолкла на несколько секунд, но затем продолжила снова.

– Что же до печати… Она сильна, и связала меня нерушимыми узами. В отличие от проклятья, смерть создавшего её не влияет на неё. И главное, что она сделала – отняла бессмертие в обмен на свободу. Моя жизнь связана с твоей; если умрёшь ты, умру и я.

– Но свободы воли она не отнимает, как я заметил – пробормотал я. Горгона отрицательно мотнула головой.

– Нет, на мне нет уз, кроме клятвы верности. Но я дала её по своей воле, и наши жизни связаны.

Н-да… Непременно следует ожидать взбрыков и проблем из-за нежелания подчиняться. Придётся быть осторожнее… Вот уж, блин, древность мифическая.

– …Ясно. А что насчёт твоей сестры?..

Местонахождение гробницы Эвриалы моя горгона не знала, но Дед, изучив ключ, сообщил, что есть хороший шанс на то, что удастся выйти на неё через него.