— Смотрел, — говорю. — Потому пусть лучше думают, что мы испугались.

— Угу, — согласился Юрка. — Живее будем.

Я рассмеялся. Юрка посмотрел на меня с изумлением:

— Ты чего? Чего хохочешь?

— Да вспомнил кое-что, — отвечаю.

— Скажи, — потребовал Юрка.

— Да ладно, — махнул я рукой.

— Нет, ты скажи, — остановился Юрка. — Может, надо мной смеешься?

— Да не над тобой, успокойся. Пойдем, что ты стал посреди дороги.

Но Юрка — он такой, как говорит бабушка, твердолобый.

— Пока не скажешь, — заявляет, — чего хохотал, никуда не пойду.

— Ну ладно, — сдался я (а то ведь и правда будет до вечера тут стоять), — просто ты сказал «живее будем», а я вспомнил, отец с дедом спорили, ну как обычно, про СССР и Россию.

— И чего?

— Отец говорит деду, что, мол, Ленина давно нужно похоронить, как обычных людей, то есть закопать в землю. Дед как заорет на отца: «Ленина не трогай! Вам бы всех в землю закопать! Ленин до сих пор живее всех живых! Вы со своими вождями разбирайтесь, а наших — не трогайте…»

— И что отец? — спросил Юрка.

— А что отец, — говорю. — Рассмеялся, обнял деда и говорит: «Хорошо-хорошо, папа, извини…» А тут ты с этим выражением. Вот мне и стало смешно.

— И часто они… того… ругаются? — словно и не услышав моего ответа, спросил Юрка.

— Да, в общем-то, они и не ругаются, — говорю я. — Это у них называется… э-э… политические… Да ну его к черту, — махнул я рукой, — забыл слово. Юрец, отстань ты со своими вопросами, у меня уже голова опухла…

Глава 4

На следующий день мы с Юркой отправились в ГАИ. Я как-то там был разок, с отцом ставили машину на учет. Решили ехать на попутках. Вышли на дорогу и давай большими пальцами в небо тыкать — миллион раз видел в кино, как люди передвигаются автостопом. Машин сто, наверное, мимо проехало, никто в нашу сторону даже не посмотрел. Сволочи. Все куда-то торопятся. Я понимаю, взрослых боятся брать, но видят же, что мы еще мелкие. Хотя по мне и не скажешь, что я такой уж мелкий. Во всяком случае, с мамой уже почти одного роста, а сестру и вовсе перегнал. Но мир не без добрых людей — подобрал нас «КамАЗ». Водитель оказался армянином. Я сразу вычислил его по акценту. У нас в классе есть Ашот Карапетян. Так вот он точно так разговаривает. Я спросил у водителя:

— Вы из Армении?

У мужика чуть глаз не выпал. Он какое-то время даже на дорогу не смотрел, уставившись на меня.

— А с чиво ты взяль? — спрашивает.

Я не стал ничего придумывать, сказал, как есть. Он так обрадовался.

— Самвел, — протянул он мне руку. Так мы познакомились. Мы рассказали ему о своей проблеме. Он рассмеялся и говорит:

— Пацаны, зря толко время патеряете, это я вам гаварю. Никто ничего нэ будет ставить. Щтобы поставить знак, нужьно столко инстанций прайти, столко бумаг па-адписать. Э, ара, кто там будэт слюшать про ващих катов и сабак. Вы щто? Вэрите в успэх этот дэла?

— Верим, — отвечаю. — Везде есть люди, которые любят животных.

— Э-э! Ара, слющай, щто я тэбе гаварю. Ани людей-то не всегда любьят.