|
Князь Воронцов — один из немногих людей, которым я доверяю безоговорочно. Безоговорочно! И если он не желает сообщать источник, откуда получена информация, — я уверен, на то есть веская причина. Попросил бы раз и навсегда прекратить охоту на ведьм в нашем кругу и забыть все свои подозрения и злоумышления по отношению друг к другу. Если кто-то не желает подчиниться этим правилам, он может встать и выйти отсюда прямо сейчас. Молчание. Было слышно, как тикают чьи-то наручные часы. Почему-то Павел Буре делал модели часов с громким ходом, если клиенты не просили иного. Все тайком переглядываются — если честно, на это тошно смотреть. Даже после сказанного каждый ищет ответ в лице другого и безмолвно согласовывает позиции, вместо того чтобы просто сказать то, что думает лично он. — Господа, продолжаем, — взял на себя ответственность первым высказаться Путилов, — в таком случае, Ваше Высокопревосходительство, как вы сами оцениваете надежность своих тайных источников информации? — Как среднюю. Эти люди имеют доступ на самый верх. Но у них есть собственные интересы, и они их не скрывают. — В чем же эти интересы заключаются? — В скандале. Вы помните, как рухнуло правительство Меллона-отца? То же самое планируется сделать и сейчас — вывесить все грязное белье перед окнами. Император скривился. — Увы, но такова политическая система Северной Америки, Ваше Величество. Кто кого подставит. — Я знаю, — согласился Николай, — не понаслышке. Но все равно — это отвратительно. — Осмелюсь заметить, Ваше Величество, — сказал Ахметов, — что сейчас не те времена, чтобы следовать заветам вашего пращура, Александра Третьего . Не мы выдумали эти правила, но мы вынуждены по ним играть. Наши взгляды встретились, и я понял, что у меня есть, по крайней мере, один союзник в этой комнате. Ахметов, видимо, ведет игру против Путилова, как в свое время играл против него Цакая. Министерство внутренних дел было, как и тогда, против какой-либо координирующей надстройки над спецслужбами, которую строил Путилов. — Какими силами предлагается работать по североамериканской версии? — спросил Путилов. — Североамериканскими, — ответил я. — Поясните. — Все очень просто. Если мы задействуем свои силы, чего мы добьемся? Мы рассекретим собственную агентуру, уничтожим сеть, над которой работали немало лет. И при этом нас запросто могут обвинить в подрывной деятельности. Гораздо лучше привлечь к делу работников ФБР, СРС или Секретной службы. Они находятся на легальном положении, они имеют право входить в дома, задавать вопросы и производить аресты. — Но в этом случае нам придется отдать им в руки и устройство, и террористов! — А нам они нужны? Пусть судят. В своем кресле пошевелился Ахметов. — Господин Воронцов… Стоит ли так понимать, что вы готовы взять на себя североамериканскую миссию? — Вы совершенно правы, сударь. Именно так. — Но вы же не специалист по этому региону. Вы никого там не знаете. — Именно поэтому я и собираюсь взять это на себя. Как бы меня ни спрашивали, я не смогу выдать агентурные сети в Северной Америке просто потому, что не знаю их. — А как быть с тем… — не отставал Ахметов, — что у меня лежит запрос от британской стороны по вашему аресту, князь, и экстрадиции на территорию Соединенного королевства по обвинению в терроризме и убийствах? Здесь-то я могу сказать, что не знаю никакого… Кросса, а как поступят Североамериканские соединенные штаты? У них с Британской империей есть договор об экстрадиции. — Господин Ахметов… Я полагаюсь на две вещи. Даже три. Первая — дипломатический паспорт. Вторая — мои навыки. И третья — одна очаровательная дама, которой я в свое время оказал немалую услугу. |
