На трапезу Джека пригласил Хенидж Дандес. Оба славно пообедали в небольшом кабинете на втором этаже ресторана Рейда, с окнами, выходившими на улицу Уотерпорт. Спускаясь вниз, они обменивались замечаниями по поводу своих друзей и знакомых.

— Вон этот осел Бейкер, — произнес Дандес, кивнув в сторону капитана «Ириса». — Вчера он поднялся на борт моего судна и попытался переманить к себе бакового матроса по фамилии Блу.

— В своем ли он уме? — спросил Джек Обри.

— Дело в том, что Бейкер одевает гребцов своего катера во все цвета радуги, а цвет должен соответствовать имени. У него есть Грин, Браун, Блэк, Уайт, Грей и даже Скарлет . Ему давно хотелось заполучить моего Джона Блу . Он обещал мне за него бронзовую девятифунтовую пушку, которую отобрал у одного французского капера. Кто-то, по-видимому, сообщил ему, что «ирис» по древнегречески означает «радуга», — добавил Дандес, увидев на лице Джека удивленное, если не глупое выражение.

— В самом деле? — отозвался Джек Обри. — А я и не знал. Но Бейкер, возможно, обошелся без подсказки. Он довольно ученая ворона: просиживал штаны в школе до пятнадцати лет. А что бы он стал делать, если бы командовал «Амазонкой»? — Джек от души расхохотался. — Но если серьезно, то я не люблю, когда матросов превращают в обезьян. Смотри, он посылает воздушный поцелуй какой-то даме на нашей стороне улицы.

— Это миссис Чейпел, — отозвался Дандес, — жена старшего интенданта. — После краткой паузы он воскликнул: — Посмотри! Это тот самый человек, о котором я тебе рассказывал, Аллен, большой знаток китобойного промысла. Но ты, думаю, уже поговорил с ним.

— Сам я с ним еще не разговаривал. Я послал людей к нему на квартиру, но его дома не оказалось. Родственники сказали, что он уехал на пару дней в Кадис. — Пока Джек говорил с Дандесом, он внимательно смотрел на Аллена — высокого, прямо державшегося джентльмена средних лет, с приятным энергичным лицом, в простом мундире штурмана королевского флота. Когда он снял треуголку, приветствуя старшего по чину офицера — лейтенанта, которому не было и двадцати, — Джек увидел, что у него седые волосы. — Он мне нравится, — произнес капитан Обри. — Господи, как это важно, когда существуют разные чины — люди, которые знают свои обязанности и не ссорятся между собой из-за места под солнцем.

— Еще бы, — согласился Дандес. — Особенно если ты поднялся ближе к светилу. Тебе удалось как-то укомплектоваться лейтенантами?

— Да, — отозвался Джек Обри. — По-моему, я решил эту задачку. Том Пуллингс очень любезно согласился служить у меня добровольцем, как я и ожидал. И даже если Роуэн не успеет вернуться с Мальты до нашего отплытия, я могу назначить исполняющими обязанности лейтенанта Хани или Мейтленда. В конце концов, и мы с тобой, когда были моложе их, исполняли обязанности лейтенантов и были вахтенными офицерами.

— А что ты скажешь насчет адмирала порта и его протеже?

— Пусть его протеже отправится в же… — отрезал Джек Обри. — Что же касается адмирала порта, то черт бы его побрал.

— Хотел бы я послушать, как ты скажешь ему об этом, — засмеялся Дандес.

К счастью, такой необходимости не возникло. Едва Джек вошел в кабинет адмирала Хьюза, как тот воскликнул:

— Обри, боюсь, придется вас разочаровать на счет юного Меткафа. Его мать определила его на службу в Англии. Но вы садитесь, садитесь, у вас такой усталый вид.

И было с чего. Джек Обри был высоким, грузным мужчиной, и таскать свои двести с лишним фунтов веса по раскаленным улицам Гибралтара с утра до вечера и даже позже, пытаясь заставить неповоротливых интендантов шевелиться, ему было очень нелегко.