— Спасибо тебе.

Мирон кивнул.

— Оль, я рядом. Что бы ни произошло. Не забывай об этом, пожалуйста…

Она с облегчением прикрыла глаза. Паника немного утихла. Все будет хорошо. Решится … как-то… Но руки, обнимающие ее плечи, вдруг напряглись. Мирон, мрачнея, смотрел куда-то в сторону выхода.

Еще ничего не понимая, Ольга почувствовала страх. Повернулась туда, куда был устремлен взгляд мужчины. Сердце бешено заколотилось, словно норовя выскочить из груди: в узком офисном коридоре, всего в нескольких метрах от них, стоял Алексей.

На одно ничтожное мгновенье ей показалось, что теперь, наконец-то, все может наладиться. Не придется ничего объяснять. Лешка сам услышал… то, в чем она никак не могла признаться. И он ведь точно не сможет остаться равнодушным к тому, что она носит ребенка…

Равнодушия он действительно не испытал… Но то, что отражалось сейчас на дорогом для нее лице, очень мало напоминало радость или хоть какое-то удовлетворение.

Его лицо закаменело, застыло в какой-то необъяснимой гримасе. Ольге приходилось видеть его всяким: счастливым, злым, расстроенным, возмущенным. Но ни одно из этих состояний даже отдаленно не подходило к тому, что отражалось во всем облике мужчины сейчас. Почему всплыл в памяти сюжет из ее далекого детства. Она тогда гостила в деревне. Бабушка взяла ее на похороны. У какой-то дальней родственницы погибла единственная дочь. Красивая девятнадцатилетняя девушка по нелепой случайности оказалась под колесами грузовика незадолго до собственной свадьбы. Ее хоронили в подвенечном платье. А мать… мать ничего не видела. Не слышала обращенных к ней слов. Даже почти не плакала. Только, вцепившись в стенки гроба, не сводила глаз со своей девочки. Просто сливалась с ней потухшим взглядом, лишенным надежды, обреченным на нескончаемую боль и одиночество. Она понимала, что ее потеря невосполнима. И тихо стонала, больше всего на свете желая оказаться на месте дочери.

Ольга слишком отчетливо вспомнила сейчас переживания той тети Нины. Потому что увидела то же самое на лице Алексея. А потом… ее взгляд упал на цветы в его руках. Нежные бархатные лепестки двух изумительных оттенков так гармонировали друг с другом, что от них невозможно было оторвать глаз. И как она сразу не заметила такой фантастический букет? Аромат роз уже окутал все помещение. Это что — для нее? Он эту неописуемую красоту принес ей?

Высвободившись из рук Мирона, шагнула к застывшему в дверях мужчине. Как только она встала, его взгляд тут же переместился на ее живот. Неужели услышанное так шокировало его? Но почему? ПОЧЕМУ???

— Леша… Ты хотел что-то?

От ее голоса он словно очнулся. Вздрогнул и как-то странно заморгал. Растерянно посмотрел на сжимаемый в руках букет, словно не понимая, как он у него оказался. И вдруг отбросил его в сторону, прямо в стоявшую у стены урну. Несколько цветков сломались, жалобно уронив поврежденные головки. И пока Ольга ошеломленно рассматривала изувеченную красоту, до нее долетел его запоздалый ответ.

— Это уже не важно…

Он ушел, не сказав больше ни единого слова. Даже не взглянув на нее. Очень быстро и так же бесшумно, как и появился, словно его присутствие приснилось.

Однако сломанные цветы были настоящими. Ольга опустилась на колени перед корзиной. Что все это значит???

— Догони его. — Голос Мирона был резким, совсем не похожим на те нежные успокаивающие слова, которые он дарил ей всего несколько минут назад. — Сейчас же.

Мужчина приблизился к ней, и, видя, что она не двигается с места, поднял почти силой.

— Это же его ребенок?! Так? Ты хотя бы понимаешь, к каким выводам он пришел?

Ольга молчала.