Но, по слухам, до вступления в Комиссию Джеру накопила немалый боевой опыт, и я этому охотно верил, судя по ее силе и скорости реакции.
Мы приближались к кордону, и академик Паэль угрюмо начал обратный отсчет. Геометрические линии корабля призраков и обернутой в блестящую мишуру звезды-крепости понемногу заполняли все небо.
Все замолчали.
Самое поганое время — пока не дошло до дела. Пусть даже вам видно и слышно, что происходит, но делать-то нечего, вот и остается только думать. Что с нами станет, когда мы пересечем этот неосязаемый барьер? Может, мгновенно окажемся в окружении целой эскадры призрачных кораблей? Или какое-нибудь таинственное оружие просто сотрет нас с лица космоса?
Я поймал взгляд старшего помощника Тилла. Этот был ветераном, двадцать лет службы. Волосы у него начисто обгорели в какой-то давней схватке, когда меня еще и на свете не было, и он носил шрамы на голове как корону.
— За дело, юнга, — пробурчал он.
И страх пропал. Меня переполняло чувство товарищества. Пусть в дерьме, но мы вместе. Я больше не думал о смерти. Только бы скорей началось.
— Да, сэр!
Паэль закончил отсчет.
И свет погас. Закружились колесом звезды.
И корабль разлетелся на куски.
Меня сбросило в темноту. Завывал ветер. Рядом со мной захлопнулась аварийная переборка, и я услышал чьи-то крики.
Меня швырнуло в стену корпуса, прижало носом к звездам. Я отлетел назад и поплыл. Значит, инерционное тяготение отсутствует. Вроде бы я чувствовал запах крови, — может, своей собственной.
Я все еще видел корабль призраков: переплетение веревок и серебристых пузырей, освещенное прожектором звезды-крепости. И мы все еще нагоняли его. Но я видел и осколки жилого купола и изуродованного корпуса. Это были осколки нашего «Ярко». Он погиб, погиб за долю секунды.
— За дело, — пробормотал я.
Я, кажется, ненадолго отключился.
Кто-то ухватил меня за ногу и стянул вниз. Потом меня умело похлопали по щекам, приводя в чувство.
— Кейс, ты меня слышишь?
Это был старпом Тилл. Даже в неверном свете звезд его изуродованный скальп ни с чем не спутаешь.
Я огляделся. Нас осталось четверо: Тилл, комиссар Джеру, академик Паэль и я. Мы сгрудились вокруг обрубка пульта, — кажется, это был пульт старпома. Я заметил, что вой ветра стих. Носовой отсек снова загерметизирован, значит…
— Кейс!
— Я… да, сэр.
— Докладывай.
Я тронул губу — на руке осталась кровь. В таких случаях ты обязан честно докладывать о своем состоянии, перечисляя все повреждения. Никому не нужны герои, которые потом окажутся недееспособными.
— Кажется, я в порядке. Может, контузия.
— Не так плохо. Привяжись. Тилл сунул мне конец троса.
Я увидел, что остальные уже привязались к распоркам, и последовал их примеру.
Тилл с непринужденностью, которую дает только опыт, плавал в воздухе. Я догадался, что он ищет других выживших. Академик Паэль пытался свернуться клубком. Этот даже говорить не мог. У него из глаз капали слезы. Я уставился на крупные прозрачные шарики, которые поблескивали в воздухе, разлетаясь от его лица.
Все кончилось за какие-то секунды. Надо думать, слишком уж внезапно для земного червя.
Под одной из аварийных переборок я увидел пару ног — и ничего больше. Обрубленное тело, наверно, уплывало вместе с остальными обломками «Ярко». Но я опознал ноги по щегольской розовой полоске на одной подошве. Это была Хэлл. «Единственная девушка, которую я успел трахнуть, — подумал я, — и при таких обстоятельствах другие мне, пожалуй, не светят».
Я никак не мог разобраться, что я по этому поводу чувствую. |