— Вы ожидали встретить мужчину?

— Нет, — заявил он резко, и взгляд его вновь остановился на ее лице. — Женщину.

Адам Дарски в нависшей тишине наблюдал за девушкой. Черт бы его подрал, если бы он мог думать о ней иначе, — она сверлила его взглядом, от которого, пожалуй, скоро начнет кусками отваливаться от стен штукатурка.

Значит, эта маленькая зеленоглазая девчонка с телом мальчика, с огненно-рыжими волосами и была дочерью Джона Тейлора! Он снова взглянул на нее — и прочел вызов в зеленых глазах. Ему хотелось, чтобы она на самом деле была столь же тверда, как хотела казаться. Ей нужно быть твердой. То, что он собирается ей рассказать, трудно принять спокойно, — и мужчине, и женщине. Он пожал плечами, чувствуя себя несколько неловко. Темные аллеи и городские улицы были ему знакомы. Они бежали ровной полосой, сплошь покрытые машинами, фары которых прорезали темноту. Время от времени эти железные чудовища выбрасывали в субботнюю ночь истошные сигналы. Но здесь, под этим чистым небом, напоенным сосновым ароматом, лицом к лицу с большеглазой девочкой… черт, все это не располагало к той грязной работе, которую ему предстояло сделать.

Об этом предстояло еще подумать, а пока у него была еще масса других забот. Ему надо было привести в порядок ногу. Она горела адовым огнем. Еще большая удача, что ему удалось сесть на попутку у Интернэшнл Фолз и доехать до нужного места по главной дороге. Но уже оттуда до этого пансиона, скрывавшегося в лесной глуши, он ковылял самостоятельно.

Он снял куртку.

— Вы не против, если я присяду на минутку?

Выражение ее лица было холодным, она секунду размышляла, затем легким движением плеча пренебрежительно дала ему понять, что он может располагаться, как ему удобно.

Поведение девушки лишь подтвердило некоторые его подозрения. Она была, на первый взгляд, довольно мерзким существом. Что же, значит, его не так будет тошнить, по крайней мере.

Но двигаться ему все равно было тяжело. Как будто огненные молнии пробегали по его ноге, когда он делал осторожные шаги к скамейке. Тошнота подступила к горлу вместе с болью. Стиснув зубы, он сел.

Когда боль слегка утихла, Адам поднял голову, чтобы посмотреть на девушку. Она, не жалея сил, качала ручку старой водокачки, и вид ее поднимающихся и опускающихся в такт движениям маленьких ягодиц вызвал неожиданный жар внутри.

О, братец, да ты, видимо, слишком долго шел, если такая малышка сумела тебя разгорячить!

Он не стал всерьез воспринимать возникшие в нем ощущения, а решил пока немного расслабиться. Он просто стряхнул с себя это наваждение, но опять чуть не потерял обретенное равновесие, увидев тревогу в ее глазах, когда Джоанна протянула ему жестяной черпак.

Вода приятно охладила его, небольшой отдых явно пошел ему на пользу. Адам вытер рот тыльной стороной ладони, кивнул головой в знак благодарности и по неизвестной для него самого причине быстро оглянулся назад.

— Он умеет напугать, — сказал Адам серьезно, когда добродушный Лабрадор свернулся у его ног. — Но сторож из него плохой.

Когда он вновь встретился с ней глазами, они, к счастью, опять стали холодными, как лед.

Бросив беспокойный взгляд на гостя и на пса, девушка скрестила руки на груди и оперлась о водокачку.

— Да, к тому же он не слишком лоялен к своим хозяевам. Но я уверена, что вы пришли сюда не для того, чтобы разговаривать о собаках. Вы искали меня, значит, у вас должно быть какое-то дело. Буду признательна, если вы мне его изложите, и я смогу вернуться к своей работе.

Да, у него есть дело, гнусное дело. И так как уже пора было за него браться, он пожалел, что находиться сейчас не в Детройте.

Адам пытался не смотреть ей в глаза и тянул время, рассматривая домик.