– Ты можешь поверить, – спросила Рей, – что мы попали сюда всего два дня назад, почти минута в минуту?

Ингрем покачал головой:

– Это невероятно.

Яхта покачивалась на вступающем в свои права отливе. Сейчас уже достаточно рассвело, чтобы можно было поточнее проверить глубину воды за бортом. Капитан поднял якорь и, позволив судну медленно дрейфовать в сторону открытого моря, опустил за борт лот.

– Пятнадцать футов, – удовлетворенно сообщил он, – и множество воды со всех сторон. Мы уже отплыли от Моррисона на полмили, так что он стрелять не будет. Подождем здесь, пока не подует бриз, а я приберу в трюме, чтобы запустить насос и выкачать за борт бензин.

Всходило солнце. Рей оглянулась и сказала с благоговейным вздохом:

– Не верится, что мы уплыли с этой мели. В каюте внизу что-то упало. Похоже, книги свалились с полки из-за сильного левого крена.

– Пойду взгляну, – предложил Ингрем, – все равно мне надо открыть иллюминаторы.

Внизу было достаточно светло, ему удалось рассмотреть озерцо бензина, разлившегося по всей каюте. Оно оказалось глубже, чем он ожидал. “Наверное, в пробитые пулями дыры набралась вода, а бензин плавает поверху, – решил капитан. – Пока яхта накренена, больше не затечет, а все, что здесь, я выкачаю, когда уберу хлам из трюма”. От запаха бензина тошнило. На краю лужи капитан увидел две свалившиеся с полки книги, поднял их и швырнул на койку.

– Молодец, Герман, – раздался за спиной знакомый голос. – Так я и рассчитывал, что ты за ними нагнешься.

Ингрем обернулся. Полуголый великан облокотился о лестницу. В левой руке он сжимал пачку сигарет, в правой – спичку, которой готовился чиркнуть об ноготь большого пальца, сигарета свисала в уголке губ. Бандит ухмыльнулся и бросил пачку ему:

– Закуришь?

Нужно что-то сказать, но Ингрем боялся, что его голос сорвется.

Если этот человек поймет, что я вот-вот сломаюсь, для нас все будет кончено, впрочем, как и в том случае, если он действительно ненормальный. Выходит, единственное, что следует делать, это выжидать. Капитан вытолкнул пачку из бензина ногой, наклонился и швырнул ее на койку. В этот момент он услышал крик Рей. Моррисон даже не удосужился посмотреть на люк, он просто отступил в сторону, чтобы не стоять прямо под ним, и приказал:

– Отдай револьвер, Герман.

Ингрем отрицательно покачал головой и подумал, что пора заговорить, только бы его не выдал голос.

– Когда ты взобрался на борт? – спросил он самым невозмутимым тоном.

– Да пока вы оба возились с тросом, – ответил Моррисон. – Я спрятался в передней каюте. Кстати, насчет этого револьвера, Герман. Могу сообщить, если тебе это неизвестно, что при выстреле вслед за пулей вылетают несколько горящих крупинок пороха...

– Я об этом знаю, – спокойно ответил Ингрем. – Погоди-ка минутку...

Повернувшись к отверстию люка, он чуть повысил голос:

– Рей, на стенке кокпита висит спасательный круг. Возьми его и иди прямо на нос. Понадобится – прыгнешь, и помни, что плыть нужно против прилива.

Моррисон покачал головой:

– Крутой ты парень, Герман, но все-таки недостаточно для такого дела. Отдай пушку и поплывем на Кубу. Всего сотня миль. Вы высадите меня...

– Непременно, – перебил его Ингрем, – мы тебя высадим и поплывем назад, в Ки-Уэст, тем же манером, как должны были вернуться из Сан-Фелипе. Знаешь, Моррисон, ты надоел мне до чертиков. Хочешь, можешь зажигать свою спичку.

Взгляд великана стал холодным как лед.