Пусть я покрыла душу чернотой, когда весной сплела демонское заклятие и превратилась в волчицу, но нет у меня чувства вины из-за безупречной кожи без отметин, которая у меня появилась при возвращении. Накопленные за двадцать пять лет жизни дефекты исчезли, и если я прежде своей смерти не найду способа избавиться от демонской грязи, вызванной плетением заклятия, то заплачу я за это тем, что буду гореть в аду.

Ну ладна, чувство вины есть, но не слишком большое, — подумала я, берясь за лосьон с максимальным УФ-фактором. И уж точно я не намерена легко расставаться с приобретениями. Родные моей матери приехали из Ирландии задолго до Поворота, и мне достались от матери рыжие волосы, зеленые глаза и белая кожа, теперь мягкая и нежная, как у новорожденного. От отца мне достался рост, худощавое спортивное телосложение и осанка. От них обоих — редкая генетическая патология, от которой я бы погибла, не дожив до года, если бы отец Трента не поставил себя над законом и не исправил бы ее в своей подпольной лаборатории.

Наши отцы дружили, пока не погибли оба с интервалом в неделю при подозрительных обстоятельствах. По крайней мере для меня подозрительных. И вот почему я не доверяю Тренту — если мало того, что он наркобарон, убийца и упорно пытается мной манипулировать.

Вдруг память о гибели отца навалилась на меня свинцом. Я пошарила в шкафчике за зеркалом и нашла деревянное кольцо, которое он подарил мне в день тринадцатилетия. Последний мой день рождения перед его гибелью. Я смотрела на кольцо, маленькое и совершенное у меня на ладони, и вдруг импульсивно его надела. Я не носила его с тех пор, как разрушить заключенные в нем чары, скрывавшие мои веснушки. А после того, как я сплела то демонское заклятие, у меня и нужды в нем было. Но я тосковала по отцу, и после сегодняшнего нападения демонов какая-то эмоциональная защита была мне нелишней.

Улыбнувшись этому кольцу на мизинце, я почувствовала себя лучше. К кольцу прилагался пожизненный абонемент на восстановление чар, и я ходила это делать каждый июль, в четвертую пятницу. Может быть, стоит на этот раз сводить хозяйку куда-нибудь кофе попить. Спросить, нет ли чар вроде крема от загара, и если есть — не лучше ли на них поменять.

Вытирая волосы, я отчетливо услышала с кухни разговор двух голосов — мужского и женского.

— Он уже здесь? — буркнула я, ища себе трусы, джинсы и красную блузку в сушильной машине. Натянув их, я мазнула духами за каждым ухом, чтобы мой запах не смешивался с запахом Айви, причесала мокрые волосы пальцами и вышла.

Но вместо святителя я обнаружила в набитой пиксенятами кухне Гленна.

Глава третья

— Привет, Гленн! — Я шлепнулась в кресло. — Что за шило у тебя сегодня в заднице?

Высокий агент ФВБ, явно чувствующий себя неуютно, был одет в костюм, и это не сулило ничего хорошего. Его со всех сторон обсели Дженксовы детишки, и это выглядело как минимум странно. И Айви сердито косилась на него из-за компьютера, что тоже слегка беспокоило. Но если учесть, что при первой встрече она его чуть не укусила от злости, а он чуть ее не застрелил, можно считать, что все в норме.

Дженкс скрипнул крыльями, и детишки взлетели водоворотом шелка и воплей через мою этажерку с ведьминскими принадлежностями — у меня даже уши заложило, пока они не вылетели в коридор и, наверное, наружу через каминную трубу в гостиной. Я Дженкса увидела только теперь — он стоял на подоконнике, возле банки со своими ненаглядными артемиями. Отчего это у пикси больше домашних животных, чем у меня?

Я устало улыбнулась Гленну через стол, стараясь компенсировать неприветливость своей соседки. Между нами стоял картонный поднос с двумя дымящимися чашками, и теплый ветер из сада гнал прямо ко мне небесный аромат свежего и горячего кофе.