— Пискари меня не… — Она перевела дыхание. — Я отключилась, когда он мне влил столько вампирской слюны, что она остановила мне сердце, но ребята из ФВБ поддерживали во мне жизнь, а потом реаниматоры ввели антитоксин. Я ни секунды не была мертва, — сказала она радостно, — и моя душа при мне.

Отлично, подумала я. Хоть что-то для разнообразия случилось правильное. Но спрашивать про Кистена я боялась.

— Мне нужно в туалет, — пробормотала я, потому что ситуация становилась критической.

—Ой! — сказала она, вдруг смутившись. — Конечно. Я…

Но ее речь оборвало появление влетевшего из глубины церкви Дженкса.

— Рэйч! — заверещал он, рассыпая з олотые искры. — Живая? Тинкин бордель, бешеная ты баба! В жизни не видел, что бы кто-нибудь такое проделывал. Кто тебя научил ругаться по-латыни?

Он неистово запорхал между мной и Айви, и мне пришлось опереться на стену, чтобы не упасть, следя за ним взглядом.

— Это проклятие ругалось, а не я.

— Как колени? — спросил он, спускаясь к ним, и тут же взлетел к потолку — у меня голова так и мотнулась. — Ты ими здорово стукнулась, когда Кери тебя опустила на пол.

— И этого я тоже не помню, — сказала я, скрестив ноги и держась из последних сил. — Не уберешься ли ты с дороги, мне в сортир надо?

— Черт возьми, — сказал Дженкс, взлетая над головами и летя за мной и Айви. — Я думал, ты убьешь Эддена. Это он тебе фонарь поставил под глазом.

Вот почему морда опухшая, подумала я, шаркая по коридору.

— Какой сегодня день? — спросила я, думая, сколько же времени я уже ничего не ела.

— Понедельник… погоди, — Айви шла за мной почти вплотную. — Вторник уже.

— О-о, духи все это сотворили за одну ночь, — сказала я, прищуриваясь и щелкая выключателем ванной. Глаза болели. Я обернулась — Айви и Дженкс смотрели на меня так, будто я что-то страшное сделала. — Чего? — спросила я недружелюбно, и Дженкс сел Айви на плечо.

— Ты уверена, что ты совсем в норме?

— Уверена, но если я не войду сюда немедленно, на полу будет лужа.

Дженкс взлетел, а Айви отступила на три шага.

— Хочешь чего-нибудь съесть? — спросила она, и я чуть помедлила, закрывая дверь.

— Что угодно, кроме бримстона, — ответила я, и она виновато покраснела.

Нас разделила дверь, я остановилась и обеими руками оперлась на стиральную машину, дрожа. Не в кровопотере дело, и не так уж сильно меня избили. Я просто устала. Что-то такое — или кто-то такой — вел во мне войну, и я ничего этого не помнила. Фокуса не стало — значит, это «что-то» проиграло битву. И это я подобрала себя на поле битвы и сейчас тащилась, хромая, в новую драку.

Оставалось только надеяться, что она будет легче.

Оттолкнувшись руками, я выпрямилась, подошла к зеркалу. Рука поднялась к шее, отодвинуть повязку, потом упала. Пока что не хочу знать. Повернув голову, я оглядела себя, решив, что не так все плохо. Амулет цвета лица прикроет черный круг под глазом, а вспухшая губа сойдет за пухлую. Синяк на голени и еще один на бедре как раз где кончалась футболка. Когдая нагнулась осмотреть колени, заболела спина, но все это должно пройти через день-другой. Это было даже близко к разочарованию: побыть демонским проклятием, пусть очень недолго — должно же это оставить хоть какой-то след? Ну там седая прядь или демонический взгляд.