Однако точно в девять тридцать Карр-Джонс увидел, как в зал входит группа мужчин в строгих костюмах, и среди них – Саймон Бибби. Карр-Джонс узнал двух трейдеров и нескольких аудиторов из Нью-Йорка. Последнее напугало его больше всего.

– Ты получил результат переоценки «ДЖАСТИС»? – пролаял он в сторону Грейлинга.

– Пока нет. Но выглядит все довольно скверно, – ответил Дерек.

Карр-Джонс вскочил со стула и с крайне озабоченным видом заспешил навстречу гостям. Было жизненно важно успеть сказать то, что нужно, прежде чем начнет говорить Бибби.

– У нас серьезные проблемы, Саймон.

Нью-йоркский гость бросил короткий взгляд на Карр-Джонса. Бибби был проницательным политиком. Возможно, самым проницательным из всех политиков банка «Блумфилд-Вайс». Карр-Джонс понял, что в этот момент решается его судьба.

Бибби на миг задумался, затем едва заметно улыбнулся и, убедившись, что его спутники все слышат, спросил:

– Что за проблемы, Джастин?

Если бы не необходимость хранить мрачный вид, Карр-Джонс издал бы восторженный вопль. Саймон Бибби решил предоставить ему возможность соскочить с крючка.

– Меня тревожит крупная операция, которую пару месяцев назад провел Перумаль Тиагажаран. Мне кажется, что фонд «Тетон» должен лопнуть. И ни одна из наших систем этого не заметила.

– Мы здесь как раз для того, чтобы разрулить эту проблему, – сказал Бибби. – Ты уже провел переоценку?

– Мы провели первую попытку, используя модель Перумаля. Но полученный результат, с моей точки зрения, не имеет смысла. Модель вводит в заблуждение. Не знаю почему, но у меня возникли серьезные подозрения. Джон и Дерек сейчас перепроверяют цифры. Они говорят, что все выглядит скверно. Но насколько скверно, мы пока не знаем.

– О'кей, парни, за работу, – сказал Бибби, обращаясь к трейдерам из Нью-Йорка.

Джон и Дерек с трепетом смотрели на приближающихся к ним ньюйоркцев.

Таким образом, Саймон Бибби и его верный помощник Джастин Карр-Джонс приступили к разруливанию связанной с фондом «Тетон» проблемы.

Кальдера разбудил настойчивый звонок стоящего рядом с кроватью телефона. Он перекатился на бок и наткнулся на обнаженное теплое тело. Сэнди. Кальдер улыбнулся и, протянув руку, снял трубку.

– Зеро?

Это был Нильс.

– Подожди. – Кальдер положил трубку на тумбочку и обошел кровать, чтобы можно было говорить, не тревожа Сэнди, которая завозилась и коснулась рукой его обнаженного бедра. – Я пытался связаться с тобой вчера, – продолжил он.

– Я видел твое сообщение, – ответил Нильс.

– Ты где? – спросил Кальдер, до которого долетал грохот какой-то стройки.

– На Бродгейт-серкл. Отсюда говорить не так опасно, как из офиса.

– Понимаю. Я тебе хотел сказать, что мы нашли Перумаля.

– Нашли? Разве снег уже растаял?

– Нет. Снег здесь все еще валит. Мы нашли его в Ванкувере.

– Живым?

– Живее не бывает. Мы задали ему вопрос об электронном письме. Перумаль утверждает, что даже не слышал о Бодинчуке.

– А что он может еще сказать?

– Дело в том, что я ему верю. Нет ли возможности получить распечатку письма?

– Трудное дело. Группа деривативов гудит, как растревоженное осиное гнездо. Здесь находится Бибби и с ним пара тяжеловесов из Нью-Йорка.