Тем временем беглый богомаз достиг вершины небольшой возвышенности, которая смахивала на естественную, природой созданную плотину, и осадил коня. Всмотревшись в приближающуюся конную лаву, он даже помотал головой, словно пытался отогнать возникшее перед ним речное марево. Однако это было не видение. Молча, без единого возгласа, к возвышенности подкрадывались конники в черных, вывернутых овчиной наружу безрукавных тулупах, островерхих шапках и с копьями наперевес.

Войтек открыл было рот, чтобы крикнуть: «Татары!» — однако слово будто застряло в глотке. И он уже не способен был ни выкрикнуть его, ни закрыть рот. Тем не менее все же хватило мужества развернуть коня, слететь в долину и лишь потом, оглянувшись и не увидев позади себя страшного видения, прокричать:

— Татары! Братове, татары! — потрясал он своим копьем. — Спасайтесь! Они уже за холмом!

— Он кричит: «Татары»? — на всякий случай переспросил Сирко.

— Именно это, — подтвердил ротмистр.

— И, похоже, не шутит, — добавил Гуран.

— Но откуда им здесь взяться?

— Выходит, они появились не со стороны степи, а со стороны Каменца.

— Да померещилось ему!

У Сирко, однако хватило благоразумия не тратить времени на бесплодные рассуждения. Весь его опыт подсказывал, что татары могут появляться где угодно и с какой угодно стороны. Но для тех, кто наладил охранение так же неумело, как это сделали они с ротмистром, чамбулы крымчаков чаще всего появляются из-под земли, и тогда загнать их обратно под землю бывает крайне трудно.

— Татары! — повторил он возглас парнишки, осаждая своего коня. — Обоз к реке! Повозки — в круг! Табор закладываем у руин!

— К реке!