– Если Всеволод найдется, ему дать твой адрес на Марсе?

    – Еще чего не хватало! – Вероника надула пухлые розовые губки. – Я не прощаю мужчин, которые заставили меня страдать.

    Вероника убежала в душ. Она быстро утешится, займется марсианскими делами, закружится в обрамлении поклонников – все же первая невеста Марса…

    Ночью Милодар сказал, что попытка перехода Коры в параллельный мир будет предпринята через два дня. Но с утра события начали набирать темп.

    Завтракали, как всегда, в кафе.

    За соседний столик уселась Ксения Михайловна. Все стали с ней здороваться. Ксения Михайловна была печальна.

    – Я была против спешки, – сказала она, когда Вероника отошла к общему самовару. – Но лететь придется сегодня.

    Кора не поверила бабушке. Она уже догадалась, что лицемерие – достоинство шпиона. А старушка состояла в шпионках лет семьдесят.

    Не дождавшись ответной теплой реакции от кролика, бабушка быстро прошептала:

    – Отстанешь от остальных на большой аллее. Тебя будут ждать. Ясно?

    – Ясно, – ответила Кора, в тот момент она их всех ненавидела, и лишь гордость не позволяла ей улететь из Крыма первым же рейсом.

    После завтрака все пошли к морю. В то утро никто не шутил, не смеялся, как будто инженер мог услышать и рассердиться.

    Кора сказала Веронике, что забыла дома книжку, которую хотела дочитать, и, подождав, пока все скрылись за поворотом, медленно пошла обратно.

    – Кора, – шепотом позвала ее скамейка. Милодар скрывался за ней в плотно сбитом из жестких листочков кусте. – Садись. Делай вид, что загораешь.

    Кора уселась на скамейку. Сделать вид, что загораешь, было трудно, потому что скамейка стояла в густой тени.

    – Есть указание Галактического центра, – продолжал шептать Милодар. – Операция считается срочной. Подготовка сокращается. В три часа мы совершаем переход.

    – Как так? – испугалась Кора. – Я не готова.

    – Ждать нельзя.

    – Но я совсем не готова.

    – Сейчас ты поднимешься со скамейки и пройдешь направо по аллее до статуи Аполлона. Зайдешь за статую и остановишься. Ясно?

    – А можно завтра? – заныла Кора в ужасе от неотвратимости операции. Будто ей сообщили, что поход к зубному врачу переносится с послезавтрашнего дня на сегодня.

    – Вставай и иди! – приказал Милодар.

    Коре ничего не оставалось, как встать и идти.

    Она дошла до белой мраморной статуи Аполлона. Затем обошла ее. На аллее никого, к счастью, не было. За спиной Аполлона, который стоял на цветнике, был канализационный люк. По требованию интуиции Кора на него встала. И в тот же момент люк ухнул вниз. Она даже не успела протянуть руки, чтобы ухватиться за край колодца.

    Как только крышка люка сбросила с себя наездницу, она, в нарушение законов гравитации, ринулась наверх и, заняв законное место, отрезала Кору от дневного света. К счастью, девушка не ушиблась, потому что на дне колодца ее подхватили крепкие руки невидимого в темноте мужчины.

    Свет зажегся. Она стояла на бетонном полу тоннеля.

    – С прибытием, – сказал толстенький, круглый композитор Миша Гофман.