Ночной гость ничего не сказал в ответ. Он вертел катышек опиума величиной с фасолину, который вынул из нагрудного кармана халата.

– Лучше опий глотать, запивая кумысом. Испытай, сынок.

Нага посмотрел на старика и засмеялся:

– Глотай его сам, если хочешь!

Мужчина пропустил его слова мимо ушей и разделил опиумный шарик на несколько частей.

– Надо знать размеры, – сказал он. – Надо угадать, чтобы были они не больше, чем следует, и не меньше… в самый раз… а то… а то… Большие – они ни к чему, от них никакой пользы, а маленькие не дурманят мозг. А когда проглотишь опий в меру, – старик закатил глаза, – он унесёт тебя прямо в небеса, где парят птицы и медленно плывут мягкие облака.

Нага хотел возразить, но закашлялся, поперхнувшись дымом.

– Вот сам погляди, что с тобой, – усмехнулся ночной гость. – Ты кашляешь, как древний старец. А это потому, что ты не глотаешь опий, а куришь его через чилим! И какую пользу это принесло тебе? Вспомни, я кашлял так же, как ты, даже ещё хуже. Я выхаркивал свои лёгкие и умирал от удушья. И, наверное, умер бы, потому что Аллах не дал человеку столько лёгких, чтобы их выхаркивать до конца, если бы… Если бы я не научился глотать опий. И кашель как рукой сняло, и я взглянул на мир по иному!

– Если употреблять опий, то лучше с помощью чилима, – не сдавался Нага. – И почему я должен помнить, как ты кашлял когда то давно, если вижу тебя впервые?

– Хорошо, можешь меня не помнить, – согласился гость. – Ты вправе делать, что захочешь.

Он проглотил порцию опия величиной с пшеничное зерно, запил глотком чая, и по его телу разлилось такое блаженство, что Нага, с насмешкой наблюдавший за ним, то ли от зависти, то ли потому, что просто время пришло, потянулся за своим чилимом. Повторилось то, что было вчера и позавчера, каждый вечер. Нага сменил в головке опий и закурил. Затем его стал душить кашель.

На этот раз он кашлял мучительно долго, надрывно и, казалось, совсем выбился из сил. Лицо его побледнело, глаза наполнились слезами. Ночной гость протянул ему пиалу с горячим чаем.

– На ка выпей вот. Всегда бывает плохо с теми, кто не хочет слушать советов мудрых людей.

Отпив пару глотков чая, Нага откинулся на подушки.

– Я слушаю только те советы, которые нравятся мне, – сказал он тихо. Голос его был так слаб, что старик посочувствовал:

– Тебя совсем изнурил этот кашель, сынок. Когда я был твоим отцом…

Нага вздрогнул и подался вперёд. Он вдруг узнал в ночном госте своего давно умершего отца. Внутри у него всё заклокотало от давно вынашиваемой обиды, и он схватил старика за горло.

– Как тебе удалось вернуться на этот свет? – прохрипел он. – Ты шайтан в обличье человека или…

– Да отцепись ты! – взвизгнул ночной гость и так ухватил Нагу за запястье руки, что кисть мгновенно ослабла, выпустив его горло.

Нага, разгоняя дурман, замотал головой и как только смог внимательно посмотрел на старика.

– Отец, скажи мне, ты ли это? – спросил он, едва ворочая языком.

– Какой я тебе отец! – послышался возмущённый крик. – А ну пошёл вон отсюдова, байгуш! А не то я прикажу тебя как следует выпороть кнутом.

Нага с трудом разлепил слипающиеся веки и попытался осмотреться.

– Где я? – спросил он у стоявшего рядом человека.

– В караван сарае на Меновом дворе, – ответил тот. – А ну давай плати за всё и уматывай. Или я…

– Заткнись, пёс! – рявкнул на него Нага. – Скажи лучше, сколько я тебе должен, и подай сюда моего коня.

Увидев, что «байгуш» не так то прост, как выглядел, приказчик пугливо попятился.