|
Теперь от слов Крючконосого Селдон печально усмехнулся - молодой человек говорил его словами, но при этом не пользовался выкладками психоистории. А Крючконосый тем временем продолжал: - А если плюнуть на Анакреон, что мы теряем? Он все равно останется на своем месте, там, где всегда был - на самом краю Империи. Не может же он собрать вещички и удрать к Андромеде, верно? Значит, ему все равно придется торговать с нами, а стало быть, жизнь продолжается. Какая разница, поклоняются они Императору или нет? Никакой. Второй мужчина - этого Селдон окрестил "Лысым", также не без причины, сказал: - Может и так, только все это как бы не само по себе происходит. Отпочкуется Анакреон - следом за ним посыплются другие дальние провинции. Империя развалится. - Ну и что? - яростно прошептал Крючконосый. - Империя все равно не в состоянии существовать дальше в таком виде. Она слишком велика. Так пусть Внешние миры катятся куда подальше - легче будет с Внутренними управиться. Пусть пограничные провинции перестанут принадлежать нам политически, экономически они все равно останутся нашими. - Было бы неплохо, - сказал третий, которому Селдон дал кличку "Краснощекий", - если бы ты был прав, но боюсь, так не получится. Если пограничные провинции обретут независимость, они первым делом попытаются усилить свою власть и влияние за счет ближайших соседей. Начнется война, вспыхнут конфликты, каждый губернатор примется мечтать стать Императором. Все станет так, как во времена до создания Тренторианского королевства - мрачные века, тянувшиеся тысячи лет. Лысый возразил: - Уверен, все будет не так уж плохо. Империя, может, и развалится, но быстро придет в себя, когда люди поймут, что развал означает войну и нищету. Тогда все вспомнят о золотых днях, когда Империя была едина, и все вернется на круги своя. Мы же не варвары какие-нибудь. Что-нибудь придумаем, выкрутимся. - Точно, - согласился Крючконосый. - Не будем забывать о том, что Империя сталкивалась с кризисами всю свою историю, но всякий раз выкарабкивалась. Но Краснощекий покачал головой и сказал: - Это не просто очередной кризис. Сейчас все гораздо хуже. Процесс упадка длится уже не первое столетие. За время десятилетнего правления хунты экономика разрушена, а с тех пор как хунта убралась со сцены и воцарился наш новый Император, Империя так ослабла, что периферийным губернаторам даже пальцем шевелить не придется. Пограничные провинции отвалятся, так сказать, за счет собственного веса. - Но верность Императору... - упорствовал Крючконосый. - Какая верность? - фыркнул Краснощекий. - После покушения на Клеона мы вон сколько лет подряд обходились без всякого императора, и никому это особенно не мешало. А нынешний и вообще марионетка. На что он способен? Да и не только он. Так что это не кризис. Это конец. Остальные двое хмуро смотрели на Краснощекого. Лысый сказал: - Да ты, похоже, и впрямь так думаешь! Что же, по-твоему, правительство Империи будет сидеть сложа ручки? - Да! Оно, как и вы двое, не станет верить, что все так, а не иначе. То есть не станет верить до тех пор, пока не будет слишком поздно. - Ну а если бы правительство, допустим, поверило, как ты думаешь, чего от него ждать? - спросил Лысый. Краснощекий задумчиво посмотрел на галактограф, словно мог там найти ответ. |
