|
Совершенно не желая понимать, что в принципе она могла задержаться и куда дольше, просто в силу ландшафта по которому ей придётся возвращаться. Здесь, вблизи реки и леса карликов-людоедов, дорог как-то не очень много водилось. Кроме основного торгового тракта Империи, но именно там Анталии появляться и не следовало. Ей придётся двигаться по бездорожью, имея в попутчиках Кира, обычного человека. И раз её не было так долго, это значило только одно: Кир, бедняга, ещё жив и они возвращаются вместе. А раз так, идти будут долго. Всё это Логан знал и всё же ничего не мог с собой поделать – могучий варвар тосковал по своей любимой. И, пожалуй, именно это злило его больше всего.
Суб своего недовольства долгой остановкой никак не выказывал, в основном потому, что ему было плевать на эту остановку в пути. Бесило его само присутствие банды разбойников, да к тому же простых людей. Убить бы их всех и вернуться в Стратгорн – увы, это невозможно. Все остальные отдыхом искренне наслаждались. Этот тихий мирный лес, как-то любопытно повлиял на отчаянных головорезов, местных и арийских. Удивительно, но парни даже в чём-то сдружились. Ну, как минимум за всё время остановки ни один из аборигенов не получил по зубам, кроме первого инцидента с непочтительно громкой икотой, подобных более не повторялось. Логан эту маленькую странность заметил и был весьма удивлён. Гордые арийцы перестали презирать своих попутчиков. Впрочем, они заслужили это уважение в бою - из сотен осталось чуть больше десятка. По опыту воспитания молодого поколения Тара арийцы знали, что выжившие, сильнейшие из всех. Сильный живёт – слабый умирает. Только так и никак иначе. Если слабый каким-то чудом всё ещё жив, его следует убить, так как он обуза и вполне может стать причиной поражения. Нет ничего хуже в битве, чем бросивший оружие слабак. Он убегает, вопя от ужаса, а даже один такой, может сильно снизить боевой дух самых сильных воинов. Кроме того, слабый быстро умирает в битве, не выдерживает стремительных походов, где медлительность одного может погубить многих. Остатки аборигенов, посему, в глазах старых воинов поднялись до уровня сопливых юнцов Тара, едва прошедших последнее обучение в лесу. Только туповатых и очень плохо обученных, не таких сильных, как арийские юноши, но всё же самых сильных из того человеческого мусора, что мог предоставить Катхен… Анталия явилась к вечеру, когда над лесом уже сгустилась тьма ночи, а воины сидели у ярко полыхающего костра и доедали остатки жаркого. Аборигены уже давно спали, у костра были только арийцы. Суб, где-то бродил. -Уф. – Сказал довольно, сложением немного напоминающий шкаф Ворс, бросая дочиста обглоданную кость в костёр. Потянулся так, что захрустели кости. – Я пошёл спать. Логан молча смотрел в костёр остановившимся взглядом. Он сейчас был далеко отсюда, в своих мыслях он был с той, которую любил. Впрочем, разрешения Ворсу на сон, от него и не требовалось: это не входило в обязанности короля, решать, когда на отдыхе будет спать воин. Такое разрешение требовалось жалкому рабу, а не воину. Ворс просто сообщил королю, где он будет оставшуюся часть ночи. Ужин был окончен и вслед за Ворсом разбрелись все остальные арийцы. Логан смотрел в костёр и слышал, как они устраиваются на ночлег. Он мог сейчас точно указать, где и на каком расстоянии от него улёгся каждый из членов группы. Мог он сказать и где сейчас находится Суб-Зеро. Но его он не слышал – чувствовал. Как? Он сам не понимал, да и зачем? Чувствует и хорошо. Нет, ну и ладно…
Анталию он не услышал, не почувствовал: ей, кстати, пришлось сильно постараться, что бы так получилось. Она оставила Кира и Шэрхана (последний упирался гораздо дольше человека) в сотне метров от лагеря, рядом с Субом, коему прошипела вежливую просьбу не сообщать господину о её возвращении. Следующие полчаса, она, шаг за шагом подбиралась к своему избраннику. И кстати, пару раз он услышал её шаги, но из-за того, как она двигалась, услышанное было списано на обычные лесные звуки. |
