|
За то с дороги их не видно, со стороны леса тоже. А им отлично видно дорогу, сузившуюся здесь до размеров тропинки и окружающий лес, тоже неплохо видно. В общем час-два пересидят невидные и неслышные… Если вон тот мускулистый человек с абсолютно лысой головой не перестанет тихо подвывать о скорой смерти и вечном проклятии каких-то там богов. Логан не довольно глянул на Домена – тот был ближе всех, потом в сторону безобразника, едва не плачущего от страха. Гибкий как удав, воин, не страдающий избыточными мышцами как, то нередко бывало с большинством его собратьев-арийцев, змеёй скользнул к нарушителю дисциплины, молчания и вообще ведущему себя позорно для воина. Воин встречает опасность, с каменным лицом крепко держа в руках меч, молча и крепко сцепив зубы. Даже если при этом от ужаса колени воина выписывают восьмёрки - воин сражается и гибнет в сражении, несмотря на страх или его отсутствие. Он не молится богам, не стонет и не плачет, когда приходит время поднять меч! Когда приходит время - он просто поднимает меч…
Лысый притих – он понял, как плохо поступил, как опозорил себя и своего предводителя этими безобразными стонами. Он понял, что идя плечом к плечу с воинами, он не имеет права на слабость нормальную для женщин, но не простительную для мужчин… Когда он придёт в себя он поразмыслит над этим поподробнее и поищет, чем перевязать рассечённую макушку, дабы не оскорблять мерзким видом собственной крови, чувствительных взоров великих воинов… Домен вернулся к господину и распластался на земле. Логан молча смотрел в никуда. Он больше полагался на слух сейчас. Врага не всегда можно увидеть, но услышать, особенно в лесу, можно почти всегда. Да собственно врагов здесь и не предвидится, можно было вообще прям на дороге разлечься и пёс с ним, со всем этим миром. Но не даром прожил он в лесу совсем один два долгих опасных года. Школа леса, обязательная для всех юношей Тара, навсегда въелась в саму его плоть – въелась не самыми приятными из всех его воспоминаний. И будь он не ладен этот проклятый лес!.. Странно: как некоторые из воинов Тара (те самые Призраки), настолько сливались с лесом? Они его по настоящему любили. Кто их знает, почему. Может, в детстве по башке им доставалось больше чем сверстникам, а может, что-то было в лесах такое, что ему не дано понять… Логан прикрыл глаза: пусть меч всегда будет с ними. Все они, и Призраки и просто воины Славного города ныне история, кроме него и ещё пяти сынов Тара. Так уж получилось… Его шаги не были слышны даже ему самому. Он шёл, и шёл очень медленно, очень осторожно. Что-то там было, что-то могучее, непонятное. Суб просто чувствовал, что оно есть. Там. У реки. Очень близко. Могучее Нечто. Чувство было очень смутным: угроза. Да, именно угрозу он ощущал сейчас. И он должен был понять, что это за угроза. Лес Девона, по слухам полон чудищ - на деле оказалось, что лес сей довольно милое местечко, тихое и спокойное. Но может тем и страшен этот лес? Может, его покой обманчив и призван лишь для того, что бы усыпить бдительность своих жертв? Он должен выяснить что там и по обстановке уводить отряд в сторону от реки, поглубже в лес, или спокойно продолжать путь. А если угроза не так страшна, как кажется, раздавить её и двигаться к цели. Препятствия на своём пути нужно уничтожать, если их можно уничтожить. Если нельзя - лучше обойти стороной. Прошибить стену лбом можно, но только если лоб крепче стены. Суб остановился у воды. Река мирно катила свои воды. Что-то плескалось в ней, рыба, наверное. Опасности не наблюдалось. Но чувство стало почти осязаемым. Где-то рядом… Но где? И что? Ловушка? Суб присел на корточки. Лицо в маске медленно поворачивалось из стороны в сторону. Ничего. Мирная картина, живописного до омерзения, мирного леса. И кстати, слишком тёплого. Скорей бы зашло солнце. Слишком тепло здесь…, отвратительно. Воин Пустошей (его знали и под таким именем, не в этом, правда, мире), продолжал искать взглядом, беспокоящее его существо. |
