Если взять хотя бы только эти три магистральных направления деятельности Л. П. Берия и подчиненных ему органов госбезопасности и внутренних дел в годы войны, то и без особых разъяснений должно быть понятно, что свирепствовать ни ему, ни его подчиненным было не только некогда, но и даже не с руки.

Да, органы госбезопасности и внутренних дел использовали свою специфическую силу для обеспечения безопасности фронта и тыла. Но ведь это была их конституционная обязанность! Не говоря уже о том, что действовали-то они на основании существовавшего тогда советского законодательства, а также согласно решениям ГКО, в котором, кстати говоря, Берия был первым заместителем Сталина. Так что винить-то его и подчиненные ему органы госбезопасности и внутренних дел не за что. В тех же случаях, когда его подчиненные по каким-либо причинам перешагивали через закон, то Берия сам жестко и принципиально наказывал таких сотрудников. К примеру, в начале войны при срочной эвакуации заключенных из прифронтовой зоны некоторые сотрудники ГУЛАГа допустили самоуправство. Конвоями было расстреляно 674 человека при подавлении бунтов заключенных и 769 человек — по пути, в рамках печально известной формулы «шаг влево, шаг вправо считаются попыткой к бегству — расстрел на месте». Так вот, за подобные зверства над заключёнными с 22 июня по 31 декабря 1941 г. по требованию Л. П. Берия к уголовной ответственности было привлечено 217 сотрудников НКВД. Большая часть отправилась искупать вину на фронте, а 19 человек законно получили высшую меру наказания за превышение власти и незаконные расстрелы.

Однако всё это присказка. В данном случае речь пойдет о другом. Нет, не о беспрецедентных по своей эффективности результатах разведывательно-диверсионной деятельности чекистов на всех этапах войны. Об этом написано прекрасно и предостаточно. Повторять нет смысла. О деятельности советской внешней разведки в годы войны — говорить также нет резона. Об этом тоже написано и прекрасно, и предостаточно — успевай только читать.

Речь пойдёт о совершенно неизвестном. О реальном боевом вкладе органов госбезопасности (или, по официальному названию — органов НКВД) в Великую Победу, о чем в нашей стране знают очень мало, если вообще знают. Раньше об этом не было принято говорить, потому что само имя Берия было под запретом, и потому говорили либо о славных пограничниках, либо о славных разведчиках, да и то ограниченно, не ведя разговор в сторону глобальных обобщений и тем более упоминания имени того человека, который ими руководил всю войну. Ну а «демократы» и вовсе попытались затоптать имя Лаврентия Павловича Берия, а вместе с ним и сам боевой (как правило, на фронтах) вклад органов госбезопасности и внутренних дел в Великую Победу. Слава Богу, что в последние годы было опубликовано немало замечательных, в том числе и сугубо документальных, трудов, которые прекрасно рассказали массовому читателю о подлинной роли органов госбезопасности в годы Великой Отечественной войны. Один только колоссальный труд «Органы госбезопасности в годы Великой Отечественной войны» чего стоит!

Тем не менее вследствие постоянно навязываемой «демократами» и подконтрольными им СМИ донельзя фальшивой точки зрения у многих господствует представление только о карательно-репрессивной роли органов госбезопасности в войне. Но это не только чрезвычайно подло и кощунственно. Это просто дикая ложь. Вот с этой ложью и вступим в жестокий бой, по всем правилам военного и чекистского искусства. То есть будем говорить о том, о чем вообще стараются не говорить. А зря…

Начнём прямо с 22 июня 1941 г. Всем хорошо известно, что первыми страшный удар вермахта приняли на себя пограничники. Но никогда не говорят, что они подчинялись Л. П. Берия. Между тем 22 июня первый и самый страшный удар приняли на себя подчинявшиеся Лаврентию Павловичу Берия 47 сухопутных, 6 морских пограничных отрядов, 9 отдельных пограничных комендатур западной границы СССР от Баренцева до Чёрного моря.