– Да.

Она дала согласие. И что? Она ничего такого не почувствовала. Она все та же Люси, только стоит перед огромной толпой народу и брат выдает ее замуж.

Священник вложил ее правую руку в правую руку Хейзелби, и тот громким, четким и уверенным голосом дал клятву верности.

Они разъединились, затем Люси взяла правую руку Хейзелби.

«Я, Люсинда Маргарет Кэтрин...»

– Я, Люсинда Маргарет Кэтрин...

«... беру тебя, Артур Фицуильям Джордж...»

– ...беру тебя, Артур Фицуильям Джордж...

Она говорила то, что требовалось. Она повторяла все за священником, слово в слово. Повторяла до тех пор, пока не настал момент поклясться Хейзелби в верности, пока...

Двери церкви распахнулись с грохотом.

Люси обернулась. Все обернулись.

Грегори!

Господи.

У него был вид сумасшедшего, он так тяжело дышал, что не мог говорить.

Пройдя вперед, он оперся на спинку скамьи, и Люсинда услышала его тихий шепот:

– Не надо.

У нее замерло сердце.

– Не делай этого.

Пальцы Люси разжались, и букет упал на пол. Она была не в силах шевелиться, не в силах говорить. Она молчала и стояла неподвижно, как статуя, а Грегори шел к ней, не замечая устремленных на него сотен взглядов.

– Не делай этого, – повторил он.

Царила гробовая тишина. Почему все молчат? Сейчас кто-нибудь обязательно бросится вперед, схватит Грегори за руку и вытолкает его прочь...

Но никто этого не сделал. Потому что разворачивался спектакль. Это был театр, и никто не желал пропустить конец действия.

А потом...

Перед алтарем.

Перед алтарем, на глазах у всех, Грегори остановился.

Он остановился. И сказал:

– Я люблю тебя.

Стоявшая рядом Гермиона пробормотала:

– Боже мой!

Люси хотелось плакать.

– Я люблю тебя, – повторил Грегори и, не сводя глаз с ее лица, пошел вперед. – Не делай этого, – сказал он, подходя почти вплотную. – Не выходи за него.

– Грегори, – прошептала Люси, – зачем ты так?

– Я люблю тебя, – ответил он, и другого объяснения у него не было.

У Люси сдавило горло. Слезы обожгли глаза. Все ее тело напряглось как струна. Она застыла. Казалось, достаточно малейшего дуновения ветерка, малейшего выдоха, и она упадет. Она могла думать только об одном – зачем?

Люси посмотрела на жениха, который из главного действующего лица превратился в лицо второстепенное. Все это время он молчал, наблюдая за событиями с тем же интересом, что и все присутствующие. Люси взглядом попросила его о помощи, но он лишь покачал головой и слегка повел одним плечом. Настолько незаметно, что вряд ли кто-нибудь обратил на это внимание. Но Люси увидела и поняла, что это значит.

«Решать тебе».

Она опять повернулась к Грегори. В его глазах горел огонь. Он опустился на одно колено.

«Не надо», – хотела сказать Люси, но губы не слушались ее. И голос куда-то пропал.

– Выходи за меня замуж, – сказал Грегори. В его голосе Люси ощутила всю силу его чувства. Этот голос нежно обхватил ее, обнял и поцеловал. – Будь моей женой.

О Господи, как же ей хочется этого! Больше всего на свете ей хочется упасть перед ним на колени, сжать ладонями его лицо. Ей хочется целовать его, ей хочется кричать о своей любви – здесь, перед всеми людьми, знакомыми и незнакомыми.

Но ничего не изменилось.

Ее отец остается предателем.

Ее семью продолжают шантажировать.

Судьба брата и Гермионы все еще в ее руках.

Люси посмотрела на Грегори. Все ее существо стремилось к нему.

– Выходи за меня, – прошептал он.