– Нет, – сказал Бленчерд.

– Он вновь пошел в эти джунгли. Он возвращался под этот дождь всякий раз, когда ему это приказывали. И он видел, как умирают джунгли. Растения съеживались и чернели, словно были сожжены без огня. Он чувствовал – здесь что-то не так, потому что знал: такое сильное химическое вещество должно вредно действовать и на человеческий организм. Он это понимал. Но он был хорошим солдатом, и гордился тем, что сражается за свою страну. Понимаете?

– Думаю, да. Оранж?

– Джунгли он уничтожал за неделю, – кивнул Дэн. – А то, что он делал с человеком, становилось заметно лишь несколько лет спустя. Вот чем обернулась для меня попытка стать хорошим солдатом, мистер Бленчерд. Я вернулся домой отравленным, и никто не собирался трубить в трубы или устраивать парад. Мне не нравится быть безработным. Мне не нравится порой чувствовать себя неполноценным. Но такова теперь моя жизнь.

Бленчерд кивнул. Он старался не смотреть Дэну в глаза.

– Мне действительно очень жаль. Клянусь вам. Я знаю, что дела сейчас складываются не так, как хотелось бы.

– Да, сэр, не так. Вот почему я вынужден просить вас дать мне еще неделю, прежде чем вы заберете мой грузовик. Без него я не смогу получить работу, если вдруг представится шанс. Может быть, вы все-таки согласитесь мне помочь?

Бленчерд поставил локти на стол и сцепил пальцы рук. На правой руке Дэн увидел тяжелый перстень. Брови мистера Бленчерда сошлись к переносице, и он издал долгий тяжелый вздох.

– Я сочувствую вам, мистер Ламберт. Видит Бог, как я вам сочувствую. Но я просто не могу дать вам отсрочку.

Сердце у Дэна глухо забилось. Он знал, что так будет.

– Войдите в мое положение. – Бленчерд не переставал жевать резинку. – Начальство выставило Джарета из-за того, что он плохо справлялся с работой. Меня наняли, чтобы я устранил тот беспорядок, который остался после него. Неделя или месяц – не думаю, что для вас это будет иметь решающее значение, верно?

– Мне нужен мой грузовик, – хрипло проговорил Дэн.

– Вам нужен социальный работник, а не агент по кредитованию. Вас могли бы устроить в госпиталь для ветеранов.

– Я уже был там. Я не хочу валяться на койке и дожидаться смерти.

– Мне очень жаль, но я ничего не могу для вас сделать. Это бизнес, вы понимаете? Принесите ключи от машины и документы завтра утром. Я буду здесь в десять часов, – он развернулся на стуле и выключил компьютер, показывая этим, что беседа окончена.

– Я этого не сделаю, – сказал Дэн. – Я не могу.

– Сделаете, мистер Ламберт, иначе вас ждут очень серьезные неприятности.

– Боже мой, вот те на! Не думаете ли вы, что у меня мало неприятностей? Я даже не могу купить себе приличной жратвы! Так как же я буду обходиться без моего грузовика?

– Мне кажется, мы закончили разговор. Мне хотелось бы, чтобы теперь вы покинули мой кабинет.

Может быть, была виновата боль; может быть, это была та самая последняя попытка человеческого существа сохранить последние капли гордости. Но что бы это ни было, оно толкнуло Дэна на край пропасти.

Он знал, что не должен этого делать. Знал и понимал. Но неожиданно он рванулся вперед, к фотографиям и к “сделанному в Китае” американскому флагу; и как только он заскрежетал зубами, ярость вырвалась из него, словно черная птица.