Гуров записал.

– Что-нибудь еще, Лев Иванович?

– Мухалишин.

Велиханов нервно пожевал нижнюю губу. Гуров видел, что его настойчивость и дотошность в этом деле не слишком-то импонируют Леониду Павловичу. Директор комплекса покосился зачем-то на телефонный аппарат.

– Послушайте, господа, – Велиханов откашлялся. – Я и в самом деле не совсем понимаю, чего вы добиваетесь. Виновников в смерти Свешникова нет. Прямых виновников. А косвенные… Это же спорт, черт возьми! Такое случается. Вы же не хотите испортить жизнь Петру Мухалишину только за то, что…

– Поверьте, Леонид Павлович, – Гуров постарался придать своим словам самый мягкий оттенок, на какой был способен. – В наши планы не входит никому намеренно портить жизнь. Но нам нужна четкая и ясная картина происшедшего. Это наша работа.

Велиханов согласно кивнул и весьма неохотно перевернул в ежедневнике еще несколько страниц.

– Хорошо. Я дам вам адрес Петра, но, если вы хотите поговорить с ним, то он сейчас здесь, в комплексе. Вряд ли он уедет домой раньше полуночи. Состояние его второй день не ахти какое… Его можно найти в тренировочном зале.

Гуров все-таки записал на всякий случай домашний адрес Мухалишина и только после этого поднялся с удобного кресла.

– Благодарю вас, Леонид Павлович. Тренировочный зал в подвале, насколько я помню?

– Да.

– И последнее. Главный администратор, который общался со Свешниковым накануне боя. Я думаю, с ним нам тоже придется побеседовать. Он сейчас на месте?

– Нет. Я дал ему три отгула. Адрес?

– Будьте любезны.

В блокнот Гурова добавилась еще одна запись. Они с Крячко попрощались с директором комплекса и покинули его кабинет. Из-за стола Леонид Павлович так и не вышел. Когда Гуров закрывал за собой дверь, у Велиханова вновь зазвонил телефон.

– Ты тычешь пальцем в небо, Лева, – высказал свою точку зрения Крячко, спускаясь за напарником по лестнице.

– Может быть, – не стал спорить тот. – Но я хочу быть убежден в этом на сто процентов. А пока у меня такой уверенности нет. Тебе разве не показалось странным его поведение? – полковник неопределенно мотнул головой назад, имея в виду Велиханова.

– Мне нет. А тебе?

– Что-то такое есть.

– «Что-то», – передразнил товарища Станислав. – Опять интуиция? Да, Лева?

– Считай как знаешь, – раздраженно откликнулся Гуров.

Они миновали первый этаж и оказались в подвальном помещении спортивного комплекса, освещенном длинными галогеновыми лампами, тянувшимися вдоль стен под самым потолком. Коридоров тут было великое множество, но Гуров неплохо ориентировался в них по памяти. Сыщики остановились у серой металлической двери, из-за которой глухо доносились монотонные удары по обтянутой кожей «груше». Гуров без стука повернул ручку вниз и толкнул дверь от себя.

Тренировочный зал представлял собой просторное помещение без окон, освещенное такими же лампами, как и весь подвал комплекса. Вдоль стен по периметру располагались тренажеры различной конфигурации, предназначенные для нагрузок на ту или иную группу мышц, по центру – опоясанный канатами ринг, чуть меньший по размерам, чем тот, на котором устраиваются соревнования, и четыре гигантские «груши», подвешенные к потолку в произвольном порядке. У одной из этих «груш», темно-коричневого цвета, и стоял спиной к входу Петр Мухалишин. На нем были только красные спортивные трусы и высокие шнурованные кроссовки.