– У нас уже давно все кончено. Это твои вещи?

Лорелей перевела взгляд с его непроницаемого лица на небольшие плоские чемоданы, на которые он показывал.

– Да.

Чары, благодаря которым они не замечали ничего вокруг себя, были разрушены. Майкл снял чемоданы. Лорелей шла рядом с ним к выходу из аэровокзала, не зная, радоваться ей или огорчаться.

Вся съемочная группа остановилась в отеле «Фэрмонт», а Лорелей Майкл поселил, под вымышленным именем, в отеле «Уайтфилд Пэлас».

– Сомневаюсь, что мой приезд в этот город удастся сохранить в тайне даже тебе, – сказала она, когда они поднимались в пентхаус в отдельном лифте, предназначенном для высоких гостей.

– Может, и так, – согласился он. – Но теперь, по крайней мере, в конце каждого съемочного дня ты будешь изолирована от остальной группы.

– Ты считаешь, что мой преследователь, возможно, из числа знакомых мне людей? Даже из тех, с кем я работаю? – Такое предположение потрясло ее сейчас не меньше, чем когда его впервые высказал детектив Джерард.

– Вполне вероятно. – Майкл перестал следить за вспыхивающими номерами этажей над дверью лифта и взглянул на нее. – Я удивлен, что Джерард не сказал тебе об этом.

– Он говорил, – неохотно призналась Лорелей. – Но я убедила его в том, что он не прав. Он доверяет моей интуиции.

– Я почему-то сомневаюсь в этом. Предполагаю, что из-за слишком большого наплыва клиентов ему было проще передать тебя мне.

– Не меня, а мое дело, – насмешливо поправила она его. – Меня никто никому не может передавать.

– Намек понял. – Он не позволит, дал себе зарок Майкл, ни ее обольстительным духам, ни ее обостренному чувству независимости помешать ему выполнять его работу. – Но поскольку некоторые мужчины из съемочной группы попадают под подозрение, я не стану исключать и такой версии. Начнем с Джона Нелсона.

– Джон?..

– Он ведь оператор, разбирается в технике и мог поставить аппаратуру в твоей спальне.

– Он, может быть, и знает, как ее установить, но никогда не станет заниматься такими делами. Помимо прочего, Джона меньше, чем кого бы то ни было в группе, можно подозревать в том, что я интересую его как женщина. Потому что он гомосексуалист.

Кажется, эта новость не удивила Майкла.

– Но он еще и страстный игрок на скачках. А к тому же по уши в долгах.

Лорелей было известно об этом. Джон действительно добывал и продавал сведения о лошадях перед скачками, постоянно ведя разговоры по телефону.

– Даже если у него финансовые затруднения, какое отношение это имеет ко мне?

– Как ты думаешь, сколько могут заплатить за твое фото в обнаженном виде бульварные газетенки, а еще лучше – компании, производящие порнопродукцию?

Лорелей содрогнулась. Не пытаясь больше притворяться хладнокровной, она вытащила из сумки упаковку лекарств и разжевала сначала две таблетки, а потом, для верности, и третью.

– Он никогда в жизни не сделает такого, – упрямо повторила Лорелей. – Мы друзья. Он даже предлагал мне пожить у него прошлой зимой, когда мой дом затопило во время шторма.

– Делать снимки в собственном доме еще удобнее, – возразил Майкл.

– Мне это не нравится, – тихо проговорила она, когда стальные двери лифта раздвинулись.

– Мне тоже.