Мы сидели в тихом сумраке, наблюдая за процессией лис в храме.

— Я только одного не понимаю, — сказала я. — Зачем вы взяли изумруд?

Нуан Сее снова вздохнул.

— Потому что когда-то я был молод и глуп, мой отец сделал кое-что, чтобы уберечь меня от самого себя. В кланах это обычная вещь, которую знают все взрослые, а дети узнают, когда взрослеют. Молодые такие безрассудные, так отчаянно жаждут заработать собственные деньги и оставить свой след в галактике. Куки очень способный, и этот живой ум доведет его до беды. Он унаследует деньги, когда достигнет совершеннолетия. Он будет использовать их в надежде доказать, что у него есть то, что делает его Торговцем. Базары вселенной полны жадных акул, а он умен, но слишком неопытен, чтобы плавать с худшими из них. Чем они умнее, тем быстрее теряют деньги. Предоставленный сам себе, он станет банкротом за пару месяцев. У него уйдет еще пять циклов после того, как он достигнет возраста зрелости, чтобы вернуть стоимость изумруда и проценты. Достаточно времени, чтобы научиться и возмужать, а клану погасить небольшие ошибки и уберечь его от больших.

— Нуан Сее был очень способным ребенком, — улыбнулась Бабушка. — Он дважды почти разорил весь клан еще до своего двадцатилетия.

Они задерживали свою молодежь, заставляя их оставаться с семьей.

— Вы проделываете это с каждым умным ребенком? — спросила я.

— Да, — ответил Нуан Сее.

Я встала. Мне нужно было проверить пару вещей.

Глава 15

Вся грандиозность задачи обрушилась на меня, как только я вышла от Торговцев. Я прошла полпути вниз по изгибающейся лестнице, и села на каменные ступени. Как, черт возьми, я собираюсь все это исправить?

Я отчаянно желала, со всей силой перепуганной попавшей в беду пятилетней девчонки, чтобы мои родители были здесь. Я хотела посоветоваться. Я нуждалась в ободрении. Что мне делать, мам? Пап? Как мне с этим управиться? Они все хотят мира, но не могут прийти к соглашению, и теперь Шон погибнет на какой-то адской планете, сражаясь на войне, в которой он не собирался побеждать. Он отказался от своей жизни, чтобы спасти меня. Глядеть в его глаза, словно смотреть на пепел, поднимающийся с погребального костра. Вампиры спрятались в своих покоях, отрокары готовятся уехать, а Торговцы пытались меня отравить.

Как я могу все это исправить…

Мне хотелось разбушеваться. Я была очень злой и слишком долго держала это в себе. Источником моей ярости, людьми, которые ее вызвали, были мои гости. Они мне лгали, они взывали к моей доброте и пользовались ею, они оскорбляли меня, обращались со мной, как с идиоткой, и пытались убить меня. Моим долгом было обеспечить их безопасность. Это составляло самую суть того, кемя являлась, вселенная, помоги мне, я жаждала обрушить гостиницу им на головы и похоронить их под обломками. Это порадовало бы меня.

Давлением в груди нарастала тупая настойчивая боль. По моей щеке скатилась слеза, выжатая напряжением. Я подавила ее, но давление разрывало меня изнутри. Я была готова взорваться. Либо я расплачусь сейчас, либо подавлю все это, что подразумевало, что я расплачусь позже, вероятно, в самый неподходящий момент.

Я была одна. Никто меня не услышит.

Я глубоко, прерывисто вздохнула и отпустила себя. Плотина внутри прорвалась. Все мое напряжение и боль вышли с хлынувшими слезами. Я плакала и плакала, и мои всхлипы звучали, как рычание. Я плакала, потому что не знала, что делать, потому что чуть не умерла, потому что злость рвала душу из-за Шона, пожертвовавшего собой ради меня, и потому что я хотела, чтобы мои родители обняли меня.

Постепенно, мои всхлипы стали затихать.