Эмили кивнула:

— Убийца Марты, несомненно, знал, что Маделайн была захоронена именно там. Вопрос только в том, откуда ему это было известно.

— Ему? Вы считаете, что убийца — мужчина? — приподнял бровь Уилкокс.

— Я думаю, это более чем вероятно. Но как я могу знать наверняка? Конечно, нет. Я ничего не знаю и об убийце столетней давности. Маделайн Шепли была сестрой моей прапрабабушки. Если бы она дожила до восьмидесяти лет, за это время сменилось бы уже два поколения и о ней бы забыли, как со временем забудут и обо всех нас. Но ее убили в девятнадцать лет. Это сложно объяснить, но для нашей семьи она будто все еще жива. Дело не закрыто — может быть, в этом и есть объяснение.

Стиснув руки, Эмили наклонилась вперед.

— Доктор Уилкокс, я адвокат по уголовным делам, и, поверьте, неплохой адвокат. У меня есть опыт по сбору улик. Есть несомненная связь между убийством Марты Лоуренс и Маделайн Шепли, и я полагаю, когда одно из этих преступлений будет раскрыто, это приведет к раскрытию и другого. Быть может, это звучит странно, но я уверена, что тот, кто знал, что Маделайн Шепли захоронена на территории семейной усадьбы, знал также и почему она умерла.

Уилкокс кивнул:

— Может быть, вы и правы. Возможно, где-то имеется какое-то свидетельство. Письменное признание, например. Но это значит, что нашедший такой документ не только скрыл его, но и воспользовался этой информацией при совершении убийства им самим. Я правильно вас понял?

— Я убеждена, что все именно так. И еще кое-что. Я уверена, что Маделайн и Марта, хотя и жили в разные эпохи, были не из тех молодых женщин, кто пошел бы куда-то с незнакомым человеком. Скорее всего, их обеих заманили в ловушку. И сделал это кто-то, кому они доверяли.

— Это слишком далеко идущее заключение, миссис Грэхем. И беспочвенное.

— Я так не считаю. Я наверняка знаю, что мать и сестра Маделайн были в доме, когда она исчезла. Был теплый сентябрьский день. Окна были открыты. Они бы услышали, если бы она закричала. Марта Лоуренс отправилась ранним утром на пробежку. Очевидно, она была не одна. Окна нескольких домов выходят на дорожку. Схватить ее и затащить в машину было бы делом чересчур рискованным.

— Я вижу, вы много думали об этом, миссис Грэхем.

— Пожалуйста, называйте меня Эмили. Да, я действительно много об этом думала. Нетрудно было сосредоточиться, когда эксперты просеивали землю в моем саду в поисках костей. К счастью, я приступаю к новой работе в Манхэттене только после первого мая. Так что до тех пор я успею провести кое-какое предварительное расследование.

Она встала.

— Я отняла у вас много времени, доктор Уилкокс. И мне пора на встречу со следователем из прокуратуры.

Уилкокс тоже поднялся.

— Когда позвонил Уилл Стаффорд, я достал несколько книг и статей о Спринг-Лейк, которые могут вам помочь. Есть здесь также и копии газетных вырезок с 1890-х годов. Это, конечно, только верхушка айсберга, но для начала вам будет чем заняться.

Кипа книг и бумаг, которые она заметила на столе, предназначалась для нее.

— Подождите минутку, вам их так не унести, — сказал он, обращаясь скорее к себе, чем к ней. Открыв нижний ящик стола, он достал матерчатую сумку с надписью «Книжный магазин Инок-колледжа». — Если вы будете держать в ней мои книги, они будут все вместе. — Он указал на письменный стол. — Я пишу исторический роман, действие которого происходит в Спринг-Лейк в 1876 году, когда открылся отель «Монмаут». Это моя первая попытка литературного творчества, и она мне нелегко дается. — Он улыбнулся. — Я много писал научных статей, разумеется.