Они уже были у выхода из переулка.

– А Абдул?

– Я не заметил его там, не успел разглядеть…

Едва Хусейн успел это выговорить, за их спинами, за стеной, щелкнули два выстрела.

Хусейн и Амира молча переглянулись. Они подумали в этот миг об одном и том же.

9

Генеральный секретарь Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза в мягких домашних туфлях и шелковой цветастой пижаме восседал в шезлонге, укрытом в тени деревьев. Здесь, на загородной даче, престарелый генсек проводил почти все время, остававшееся свободным от медицинских процедур. В Кремле он теперь появлялся совсем редко, и даже заседания Политбюро иной раз предлагал провести за городом – не приходилось расходовать силы на утомительную дорогу в Москву и обратно.

Силы уже оставляли старика. Теперь он почти не мог самостоятельно читать, просил прочесть редакционную статью «Правды» кого-нибудь из охранников, и под мерный голос читающего задремывал, уронив голову на грудь. Его старались не тревожить в такие минуты, и должно было произойти нечто из ряда вон выходящее, чтобы помощник решился его разбудить.

В этот день таким экстраординарным событием стал приезд председателя КГБ. О встрече не было предварительной договоренности, поэтому начальник охраны генсека, помявшись, сказал чуть виновато:

– Товарищ генеральный секретарь отдыхает. Прикажете разбудить?

– Не стоит, – покачал головой шеф госбезопасности. – Я подожду.

И демонстративно взглянул на часы. Начальник охраны, мгновение поразмыслив, отправился в парк. Вернулся он, однако, на удивление быстро коротко сообщил:

– Вас ждут.

Шеф обнаружил Генерального в шезлонге – все в той же пижаме, с розовым со сна лицом.

– Рад видеть, давненько, – прохрипел Генеральный.

Он не стал подниматься навстречу гостю, и тот понял, что последние сведения о состоянии генсека – чистая правда. Но мысль эта никак не отразилась на его лице. Он деловито поздоровался и опустился в шезлонг напротив.

– Что-нибудь серьезное? – спросил Генеральный.

В последнее время он не переносил плохих новостей, и окружающие, зная об этом, старались не беспокоить его лишний раз.

– Нет, все в норме. – Шеф изобразил на лице благодушие. – Текущие дела. Хотел посоветоваться, прежде, чем выносить вопросы на Политбюро.

Генеральный кивнул, посмотрел, прищурясь, вглубь аллеи. Липы уже роняли жухлый лист, обещая раннюю осень. Прежде он любил эту пору, но теперь осень тревожила и раздражала его – как напоминание о том, что и он вступил в возраст увядания, за которым следует зима, то есть ничто, то есть – смерть. Генеральный вздохнул и повернулся к Шефу.

– Ну, рассказывай. Что там у тебя?

– По поступающим из Джебрая шифрограммам, обстановка там накаляется. Американцы перебросили повстанцам, орудующим на севере страны, несколько крупных партий оружия В том числе, по пока еще неподтвержденным данным бронетехнику.

Генеральный с тревогой посмотрел на собеседника.

– Данные уточняются – добавил Шеф поспешно. – Но в целом картина вырисовывается достаточно отчетливо. Скорее всего, в ближайшие месяцы следует ожидать резкой активизации боевых действий. Повстанцы наверняка предпримут поход на столицу.

– А что же президент Фархад?

– Он располагает информацией о грозящей опасности. И всячески старается воспрепятствовать такому развитию событий. На север переброшены дополнительные части, но им катастрофически недостает современных средств ведения войны.

– Так…

– Из Хедара поступают сигналы о том, что президент Фархад рассчитывает получить ощутимую помощь со стороны Советского Союза.

Генеральный поморщился.