Абриэль нервно огляделась в напрасной надежде, что из какого-то укромного уголка внезапно появится запоздавшая служанка. Но, не дождавшись никого, была вынуждена смириться с тем обстоятельством, что ей придется самой лечить его рану.

Тяжело вздохнув, Абриэль расправила плечи и напомнила себе, что она целительница и находится здесь по единственной причине: сделать все, чтобы излечить этого человека. То же самое она была обязана сделать для всяких мужчины, женщины и ребенка, нуждавшихся в помощи. И то, что сейчас в помощи нуждается именно Рейвен Сиберн, не имеет никакого значения.

Но тут он закрыл дверь и прислонился к ней спиной, не спуская хищного взгляда с Абриэль. И внезапно тот факт, что перед ней был Рейвен Сиберн, и они остались одни в комнате, приобрел для нее огромное значение. Невероятно огромное.

Глава 14

– Где прикажете сесть? – спросил Рейвен.

Абриэль ответила не сразу. Не стоило смотреть на влажную от пота ткань, липнувшую к каждой мышце на его широкой груди, чтобы знать: это свидание наедине – хуже, чем глупость. Ей грозит неминуемая опасность. И все же Абриэль широко раскрытыми глазами уставилась на него, как на нечто необыкновенное, хотя была твердо уверена, что позже горько пожалеет, если немедленно не объявит, что, к сожалению, ему нет нужды садиться, поскольку она передумала и он может отправляться в шатер целителей.

Но кровь со щеки капала на широкую грудь, и, несмотря на грозившую ей опасность, она не могла позволить, чтобы рана загноилась.

– Можете сесть на скамью у огня, – выдавила она наконец, стараясь говорить самым деловитым тоном. – И если вам не слишком тяжело, подвесьте котелок над огнем. Он уже полон воды.

Он выполнил ее просьбу и принялся стягивать тунику.

– Что вы делаете? – рассердилась она. Он удивленно поднял брови:

– Разве вы не пообещали обработать мои раны? Абриэль кивнула, сконфуженная его вопросом.

– Предпочитаете обрабатывать их сквозь одежду? – осведомился он, спокойно разглядывая ее, словно такой способ лечения был вполне естественным.

– Нет, я только… я думала… Простите. Конечно, вы должны раздеться.

Он принялся раздеваться и поморщился.

– Вам необходима помощь, – заметила она, шагнув к нему.

– Возможно, – согласился он. – Я, пожалуй, пошлю за оруженосцем. Кровь в нескольких местах засохла, и мне трудно стащить тунику через голову.

Абриэль закусила губу, взвешивая, что хуже: раздеть Рейвена или рискнуть еще больше времени провести наедине с ним, потным и полуодетым, пока тот пошлет за оруженосцем.

– Не стоит, – отказалась она, решив, что лучше поспешить. – Поскольку я уже здесь, могу помочь не хуже оруженосца.

Она старалась не выдать владевших ею чувств: страха, дурного предчувствия и, нужно признаться самой себе, волнения. Она не хотела быть наедине с ним, помогать раздеваться, ощущая, как внутри все дрожит.

Абриэль придвинулась ровно настолько, чтобы коснуться его протянутой рукой, но он резко развернулся, сократив опасное расстояние вдвое, и поднял руки над головой. Абриэль вцепилась в подол туники и резко дернула.

Рейвен издал какой-то странный звук – то ли крик, то ли стон, и Абриэль немедленно застыла.

– Думаю, – пробормотала он, подбираясь настолько близко, что она ощутила его дыхание на своей шее, – что это лучше делать очень медленно.

При всей своей невинности Абриэль была женщиной достаточно мудрой, чтобы понять: не одна только боль причина его затрудненного дыхания.