Когда в замочной скважине провернулся ключ, я заторопилась в прихожую. Сперва передо мной появился Андрей, а вслед за ним моя мечта… белоснежная пушистая ель высотой в полтора метра. На глаза проступили слезы от переполнявших меня эмоций.

— Принимай лесную гостью, — прозвучал бархатистый голос, едва пересеклись наши взгляды.

— Но у меня нет даже игрушек, — растерянно произнесла, часто моргая, чтобы прогнать непрошенные слезы.

— Я обо всем позаботился, — усмехнулся синеглазый мужчина, вешая куртку в шкаф.

— Почему именно белую? — вырвался у меня вопрос.

— Подумал, что она тебе непременно должна понравиться, — его ответ прозвучал не очень-то убедительно.

— Не стоило тратиться, — смущенно проговорила, заметив, что нервно потираю руки о домашние брюки.

— Это мой вклад за проживание, — отозвался он.

— О чем это ты? — подозрительно на него посмотрела.

— Виталик разве тебе не звонил? — удивился Андрей.

— А должен был? — вот в этот момент у меня закрались сомнения, что в ближайшее время моей душе покоя не видать.

— К нему там гости внезапно нагрянули, — он внимательно наблюдал за моей реакцией.

— Ах, гости! Сейчас я покажу этому оболтусу, где раки зимуют, — разозлилась я и понеслась за телефоном.

— Аня, ты чего? — недоумевал друг Виталика и следовал за мной по пятам.

— Андрей, дело не в тебе, а в том, что ему двадцать девять, а он до сих пор не хочет отвечать за свои поступки, да еще и прячется от меня, догадываясь, чем ему все это грозит, — выпалила на одном дыхании.

Однако попытки связаться с моим непутевым братцем не увенчались успехом. Сперва шли длинные гудки, а затем он и вовсе отключил его. На улице снова начиналась метель, а тратить часа четыре на то, чтобы на пять минут посмотреть в глаза этому наглецу, не было никакого желания. А вот завтра, после того как съезжу в гипермаркет, мне непременно стоит навестить Виталика.

— Где поставим ее? — вывел меня из размышлений голос Андрея.

— Кого? — озадаченно посмотрела на него.

— Елку, — пояснил Андрей. — В твоей комнате?

— Да, — смущенно ответила ему. Интересно, я всегда буду робеть перед ним?

— У тебя ничего не горит? — стоило ему спросить, как бросилась к духовке, в которой запекалась курица. Я вынула противень. — Даже если бы у Виталика и не было гостей, меня отсюда так просто не выселишь теперь, — раздался его приглушенный голос над ухом.

— Это почему еще? — повернулась к нему лицом.

— Соскучился по домашней еде, — признался Андрей. — Надоело питаться то в кафе, то в ресторанах.

— Ты редко бываешь у родителей? — поинтересовалась у него.

— После смерти матери вижусь с отцом от силы раз в два-три месяца. У него ныне другая семья, — печаль застыла в его темно-синих глазах.

— Мне жаль, — посочувствовала ему. — Это давно случилось?

— Два года назад. До этого она болела долгих пять лет, — он забрал у меня блюдо, на которое я положила зарумянившуюся курицу, и поставил его на стол.

— Вы поэтому и уехали в Канаду? — я снова вернулась мыслями в тот день, когда вложила в их почтовый ящик письмо.