– …Вот неправильно называется ваша наука, Сергей Павлович, совсем неправильно, – чуть заплетающимся языком втирал Иванов. – Не геология это.

– А что тогда? – Басов выпил заметно меньше и потому контролировал свою речь куда лучше.

– Не знаю. Но мы вышли в космос. Гео – это Земля, а в космосе – как-то иначе, что ли…

– Планетология уже занята, и занимается она чуточку другими вещами. А если для каждой планеты выдумывать свое… Марсология, юпитерология, венерология… Бред, так и тянет чем-то неприлично-медицинским.

– Ну… Тогда надо придумать что-нибудь еще.

– Петр Геннадиевич, давайте я вам расскажу одну историю. Не знаю, правда, сам, сколько в ней от правды, а сколько от байки, но, учитывая реалии того времени, допускаю, что все так и происходило. В двадцатых – тридцатых годах прошлого века было очень модно переводить всю терминологию на русский язык. Коснулось это и геологии. И очень долго думали, как обозвать термины «синклиналь» и «антиклиналь», пока у какого-то юного гения не появилась идея обозвать их «впук» и «выпук». Он написал соответствующую бумагу и с радостным выражением лица понес ее на подпись. Но умный человек наверху посмотрел и сказал: «Я понимаю, что такое выпук, но объясните, как можно сделать впук». На том, собственно, вопрос был снят, а карьера юного гения накрылась звонким медным тазом. Так что не такое уж и безобидное это занятие, с терминами играться.

– Ну, это уж вы загнули…

– Привет, мальчики! Чем занимаетесь? – Петрова, несмотря на фундаментальность форм, умела двигаться практически бесшумно, и неудивительно, что подошла к увлеченным спором мужчинам практически незаметно.

– О науке говорили, Владислава Тихоновна, о ней, родимой…

– Фу, что за мужчины пошли. Нет бы о женщинах… Прямо как не русские.

– О женщинах – это хорошо, – Иванов поправил на голове шляпу, совершенно ему не идущую. – Ладно, я пошел… к женщинам.

И ушел. Подошел к дороге, посмотрел направо, налево – и ушел. И чего он так? Впрочем, у Басова уже не в первый раз создавалось впечатление, что он планетологиню элементарно побаивается. Петрова задумчиво посмотрела ему вслед:

– Ох, не выйдет из него нормального ученого…

– Вы считаете?

– Знаю. Ученый должен быть храбр… хотя бы отстаивая свои убеждения, а наш Петр Геннадиевич очень легко идет на поводу у других. Слишком мягкий характер. И ему очень тяжело будет руководить нами в космосе. Знаете, наверное, стоит в полете создавать как можно меньше спорных ситуаций, при таком руководителе они не пойдут на пользу делу.

– Согласен.

– Ну и замечательно. Ладно, я пошла, – и Петрова буквально уплыла вдоль по улице, ухитрившись, несмотря на освещение, буквально раствориться на ее просторах. А Басов остался на месте и никак не мог понять, что же ему не понравилось во всем этом разговоре.

Ночь перед отлетом. База подготовки

Не спалось. Ну, вот совершенно. И причину этого он хорошо понимал. Маленькая, похожая на средних размеров шариковую ручку бомба в личных вещах. Отключенная, не фонящая, невидимая сканерами, но при этом, кажется, живущая собственной жизнью.