Велев колонне остановиться и ждать, он подъехал к столбу у дороги на краю леса.

— Это пограничный замок земель Недреззара, — сказал он, сверяясь с указателем на столбе и картой, которую всегда держал при себе. — Значит, через три или четыре лиги к востоку будет река, где караваны платят дорожную пошлину при пересечении границы. Я слыхал, там нет моста, а только брод, так что для нас эта переправа может оказаться не из легких.

Но мост на реке был. Подъехав ближе, они увидели замок, стоящий на подмытом рекой каменном утесе, дорогу, огибающую этот утес прямо под замком, и мост, тремя каменными арками вросший в реку. При желании, мост мог полностью простреливаться со стен и башен замка, и это не понравилось Конану.

— Ну, особенных трудностей я не предвижу, — сказал Каспиус, щурясь на замок против заходящего солнца. — Баалур не воевал с Недреззаром уже столетие или около того, и пошлина должна быть не слишком высока, раз уж тут ходят караваны. У нас достанет золота выстроить новый замок, а не только оплатить переправу.

— В этом-то и дело, — мрачно сказал Конан. — Трудностей не будет, если они не хотят выстроить новый замок — на чьи-нибудь деньги. Я наслушался разговоров караванщиков о сребролюбии здешних людей. — Он знаком подозвал капитана Турио. — Собрать кавалерию теснее вокруг повозок. Повозки с ценностями и оружием — в самую середину строя. И будьте все время начеку.

— Так ли уж это необходимо, господин мой? — спросил Турио, тоже рассматривающий замок. — Они увидят наши приготовления и, быть может, сочтут это за вызов. Это приведет к нападению, которое они и не планировали.

— К нападению приводит беспечность, — отрезал Конан. — Делайте, как я сказал.

Не дожидаясь, пока Турио отъедет исполнять сказанное, он двинул своего коня вперед по дороге. У него за спиной раздались команды, пешие воины выстроились развернутым строем в голове колонны, всадники с копьями наперевес встали позади них. Издали все это должно было выглядеть весьма внушительно.

Ответом на это было хорошо видимое с дороги передвижение солдат на стенах и башнях, особенно у бойниц донжона, выступавшего далеко вперед. Ворота замка Конану пока не были видны — их закрывал высокий берег реки. На дальнем конце моста, у небольшого домика, видимо служившего сборщикам пошлины укрытием в непогоду, тоже началось шевеление.

Каспиус, не отстававший от Конана ни на шаг, заметил, слушая, как скользят по неровным и разбитым камням брусчатки копыта его лошади:

— Для дороги, за которую взимают плату с путников, эта не слишком хорошо содержится.

— Да, дорога паршивая, — согласился Конан. — И в смысле содержания, и в смысле ненужных приключений. — Он ткнул пальцем в лежащую у моста разбитую повозку, которую, видимо, бросили, отчаявшись починить, настолько неудачно она упала, зацепившись колесом за торчащий, криво уложенный камень. И, не оборачиваясь, крикнул через плечо: — Всем стоять! Не спускайте с них глаз, но не двигайтесь с места, пока я не скажу.

Брусчатка на мосту была в еще худшем состоянии, чем на дороге перед ним. Жеребец Конана несколько раз едва не упал на передние ноги, споткнувшись о камни, словно нарочно вывернутые из мостовой. На середине центральной арки навстречу Конану выехал отряд из восьми всадников.

— Стойте, пришельцы, кто бы вы ни были, именем правителя города Недреззара!

Предводитель отряда произносил слова шемитского языка с каким-то неуловимым гортанных акцентом. Он был, несомненно, важной персоной — совсем еще мальчик, но, судя по осанке, командир гарнизона замка. Одет он был вполне обычно для всадника — кожаные штаны и куртка, высокие сапоги, но его одежда отличалась добротностью и обилием золотой вышивки.