— Есть только один способ это проверить! — крикнул он. — Продолжайте стрелять все время, пока мы не перейдем мост!

Выехав на дорогу, Конан взревел так, что было слышно, наверное, даже в Асгалуне:

— Выдвигайте всадников, за ними едут повозки! Если я не поверну от самого моста, следуйте за мной через большие и неравные промежутки!

Колеса, обитые железом, загремели по мостовой, подпрыгивая на рытвинах, оставленных выстрелами. Опомнившись, защитники замка оставили катапульту — если только она еще могла стрелять — и взялись за луки. Несколько стрел упали на дорогу, одна или две вонзились в большие кожаные попоны, закрывавшие спины лошадей. Но луки не могли тягаться с арбалетами, и дружный залп уже проехавших всадников пресек робкую и беспорядочную стрельбу со стен.

— Ну, на этот раз мы переедем мост, клянусь Кромом! — выкрикнул Конан и рассмеялся коротким злым смехом. — Только вот что мы будем делать, оказавшись на той стороне? — Он взглянул на лекаря, который стоял белый, как простыня, неживыми руками вцепившись в борт колесницы. — Эй, эй, старик! Если ты так боишься пения стрел, сиди в повозке и не просись ко мне больше!

Турио не замедлил двинуть своих всадников вслед за мчащейся через мост колесницей. Еще с середины моста Конан услышал дробный стук копыт у себя за спиной. Они промчались как вихрь, слишком быстрые для стрел, которые все еще продолжали сыпаться со стен. Один или два всадника склонились к холкам коней, раненные в руку или ногу, но не прервали спасительного галопа. За ними, пользуясь завесой поднятой пыли как прикрытием, проскакал новый отряд лучников. Один за другим продвигались отряды к мосту, и все это время катапульта с берега не переставала обстреливать замок.

Домик у дальнего края моста послужил прекрасным прикрытием для колесницы. Оставив в ней Каспиуса, Конан вскочил в седло, натянул лук и присоединился к отряду Турио, обстреливающему замок сквозь дыры, проделанные катапультой.

После нескольких залпов Конан поднял руку, призывая к вниманию:

— Довольно! Поберегите стрелы. Посмотрим, что они скажут теперь.

Над стеной появился высокий шлем, увенчанный султаном из белого конского волоса, и киммериец услышал голос Ирскара:

— Вы можете продолжать вашу атаку вечно, дети шакалов! Мы все еще простреливаем мост и дорогу! Вы провели конницу, но эти, — он указал на готовящуюся к переправе пехоту, — не перейдут живыми! Мы утыкаем стрелами всех ваших быков до единого!

— Попробуй это сделать — и ты потеряешь лучников больше, чем я — быков! — крикнул ему в ответ Конан. — Но у меня есть дела поважнее, чем осаждать твой несчастный замок, Ирскар! Все, что мне нужно, это следовать дальше по Вонючему Тракту к морю. Оставь упрямство и дай нам спокойно пройти! Через два дня нас уже не будет в землях Недреззара. Скажи своим правителям, что у меня были верительные грамоты короля Афратеса. Они признают разумными все твои действия, если ты объяснишь, как было дело!

— Предупреждаю тебя, Конан из Киммерии, что если за этим кроется какой-то злой умысел… — Ирскар оборвал фразу на полуслове и исчез из виду, явно с кем-то совещаясь.

Через несколько минут он появился снова. — Хорошо, — сказал он уже почти спокойно. — Забирай своих молодчиков и убирайся отсюда, будь ты проклят! — Он взмахнул булавой, указывая на запад. — Ступай, пока мы не передумали и не начали стрелять!

— Отлично, — отозвался Конан и демонстративно спустил тетиву со своего лука. — Но вслед за нами идут несколько караванов. Они тоже под нашей защитой. Никаких пошлин и грабежа, ты понял меня?

Если Ирскар и ответил что-нибудь, внизу этого не услышали.