— Провидицей? То есть пророком?

— Да. Когда меня убил тот демон, меня прямо-таки атаковали видения. Потому я и передала сообщение через твою сестру.

— Как она, кстати?

Мама мягко рассмеялась:

— Такая же красавица, как ты.

Я прикрыла ладонью рот, но свободной рукой все еще держалась за маму, боясь отпустить.

— Ты останешься?

— Не могу. Я уже перешла на другую сторону, поэтому, даже когда ты меня призываешь, могу остаться лишь ненадолго. Но мне хотелось поговорить с тобой. Тебя что-то беспокоит. Знай: когда тебя что-то беспокоит, когда само нутро тебе что-то подсказывает, речь почти всегда идет о чем-то важном. Поэтому прислушивайся к себе.

— Откуда ты… забудь. Прислушиваться к себе. Усекла.

Мама начала исчезать.

— Подожди! — отчаявшись, крикнула я и попыталась схватить ее за руку, но было поздно. Мои пальцы прошли насквозь.

— Я вернусь, — услышала я мамин голос, который растворялся в воздухе так же быстро, как она сама. — Когда она подрастет.

— Она? — Но моя мама, женщина, о которой у меня остались лишь намеки на воспоминания, уже ушла. — Погоди же! Я должна знать! Что за фигня была со львом?!

Не получив ответа, я снова посмотрела на россыпь городских огней. Никакими словами не описать, как я люблю этот мир. Мне посчастливилось выторговать себе еще немного времени здесь, но вряд ли трех тысяч лет будет достаточно.

Так что же меня беспокоит? Ну, кроме очевидного.

И тут я получила ответ. Все это время он буквально торчал под носом.

Я побежала вниз. Дядя Боб маячил в кухне и донимал Рейеса вопросами из оперы «сколько еще ждать». Как ребенок, ей-богу. Хотя понять его можно. Буррито в исполнении Рейеса вкусны настолько, что вызывают зависимость.

— Я нашла решение.

— Отлично, — отозвался Рейес, обернул внутренности буррито тортильей и вручил шедевр ангелу-предателю. — А то я уже запереживал.

— Я знаю, как нам уберечь Пип и при этом видеть, как она растет. А еще я встретилась с мамой.

Тут мне внимание было обеспечено.

— Как?

— Я случайно ее призвала.

— Нет, как нам уберечь Пип?

— Нужно создать безопасную зону, как та, что вокруг Ватикана, которая защищает город от тебя.

— Тебе нельзя в Ватикан? — удивился Диби.

— И Мгла, кстати, была похожа на Ватикан. Мы не могли там дематериализоваться.

— Ладно, — протянул Рейес, все еще не понимая, к чему я веду.

— Нам нужно создать такую зону вокруг Пип. То есть вокруг города. Любого города, где захотят жить Лоэры. Мы сможем видеть, как она растет, и не бояться, что демон или любая другая сверхъестественная хреновина до нее доберется.

— И как же мы сможем видеть ее каждый день?

— Источником безопасной зоны будет наша энергия. Точнее этим источником будем мы. Мы сможем каждую секунду ее защищать. Просто не совсем так, как представляли изначально. Помнишь, что говорил Панду? Твоя тьма — пустота, которую нужно заполнить моим светом. Думаю, у нас получится. Плюс мы останемся вместе, а когда понадобимся Пип, будем тут как тут.

Рейес наградил меня офонаревшим взглядом:

— Гениально!

Я кивнула, офонаревшая от самой себя:

— А я о чем?

Как только решение нашлось, мы уже не могли думать ни о чем другом.

Пока мы ели, составляли план и разговаривали с Лоэрами о том, где бы им хотелось жить, по телику передали, что Альбукерке больше не представляет опасности заражения.