– И почему бы тебе не пойти вместе с ним?

– Я ведь не играю в теннис, а они ни о чем другом там не говорят. И потом, мне не нравится оставлять Бекки одну. Только не вечером.

Тара улыбнулась:

– Ты наседка.

Это прозвучало ласково. Джиллиан улыбнулась в ответ.

Они познакомились на курсах французского языка в Лондоне лет пять тому назад. Джиллиан решила освежить свой школьный французский и записалась в языковую школу. Тара, проработавшая несколько лет адвокатом в Манчестере, незадолго до того была принята в лондонскую прокуратуру. Так уж получилось, что первое дело, легшее на ее стол на новом месте, требовало хорошего знания французского. И Тара пошла учиться – характерное для нее поведение в подобных ситуациях.

На занятиях женщины сидели рядом и сразу прониклись взаимной симпатией. Так они стали подругами.

– Но… ты только не сердись на меня, ладно?.. Такое ведь невозможно, чтобы у Тома был роман на стороне?

– У Тома? Никогда в жизни! – ужаснулась Джиллиан.

И в этот момент одновременно произошли две вещи: зазвонил телефон и зажглась рождественская гирлянда на кухонном столе, подключенная к таймеру.

– Боже ты мой! – Тара ухмыльнулась, она ненавидела Рождество.

– Извини.

Джиллиан поспешила к телефону в коридоре и представилась в трубку:

– Джиллиан Уорд.

– Это Джон Бёртон. Не помешал?

Джиллиан удивило, что звук его голоса вызвал странное покалывание в животе. Что-то внутри напряглось, и этого ощущения у нее давно не было. На ум пришли слова незнакомой женщины на вечере в гольф-клубе: «Я стараюсь не давать волю фантазиям». «К чему бы это?» – спросила себя Джиллиан.

– Я только хотел узнать, как вы добрались домой в пятницу…

– О, спасибо. Все нормально.

Джиллиан ждала. Она сама слышала, как неестественно-возбужденно звучит ее голос. И Тара, конечно, насторожилась.

– Тут еще вот что… – продолжал Бёртон. – В среду вечером я снова собираюсь в тот паб. Буду рад и вас там видеть.

Джиллиан была ошарашена. В пятницу она слишком много выпила и флиртовала с Джоном Бёртоном самым бесстыдным образом. Она чувствовала, что расстроила его, и успокоилась за выходные одной-единственной мыслью, что такое было в первый и последний раз. До того Джиллиан, во всяком случае, удавалось привозить дочь в спортзал и забирать ее оттуда, не вступая в разговоры с тренером. Да это было бы и затруднительно, при всем ее желании, поскольку Бёртона вечно осаждали толпы восторженных родительниц.

Так оно и должно было продолжаться в будущем. Пятница была ошибкой, случайностью, которая скоро забудется. Да, Джиллиан разрыдалась, поэтому выпила, флиртовала – все одно к одному. Бёртон не мог этого не понять. А если все-таки не понял, какое ей до этого дело?

– В среду? – переспросила она.

– Да, я буду там около семи, сразу после тренировки в группе юниоров.

Бекки пока посещала детскую группу, и в среду у нее тренировки не было.

– Даже не знаю… – замялась Джиллиан.

– Я не тороплю вас с ответом, – сказал Бёртон. – Так или иначе, я там буду. А вы можете сомневаться до последней минуты.

– Зачем?

Это было единственное, что пришло ей в голову.

– Зачем что?

Было затруднительно беседовать в присутствии Тары, но если Джиллиан и дальше продолжала бы выдавливать из себя несвязные слова, у Бёртона могло сложиться впечатление, что на большее она не способна.