Чтобы уяснить, что все это означает на практике, рассмотрим монахинь и оружие. Монахини хранят целомудрие, однако никто не станет доказывать, будто половое поведение порождено не биологией, а цивилизацией лишь потому, что данное сообщество может жить без секса. И наоборот, из того, что всякая культура так или иначе применяет оружие, не следует, что применение оружия для человека – Врожденное Действие. Напротив, мы бы сказали, что монахини успешно подавляют врожденное половое влечение, в то время как люди, применяющие оружие, используют древний навык, который, будучи однажды усвоенным, распространился по всему миру.

До тех пор пока генетика не сделает шаг вперед, мы можем уверенно говорить о Врожденных Действиях только в тех случаях, когда телодвижения совершаются без какого либо предшествующего опыта, как в случае с новорожденными или слепыми детьми. Это условие существенно уменьшает количество Врожденных Действий, но на сегодняшнем этапе развития науки оно неизбежно.

Данное утверждение вовсе не означает, что зоологи, исследующие животных нашего вида, пришли к выводу, будто поведение человека подчиняется «генетической программе» лишь в исключительных случаях в пору младенчества. Напротив, складывается впечатление, что люди, как и другие животные, оснащены богатым и разнообразным набором врожденных способов поведения. Это скажет вам любой ученый, которому довелось изучать приматов, включая людей. Однако впечатление – еще не уверенность. Доказать или опровергнуть теорию Врожденных Действий в том, что касается поведения взрослых особей, невозможно, и тратить силы на поиски аргументов вряд ли разумно.

На сегодня этой точки зрения придерживается большинство зоологов, однако, как это ни печально, дискуссия о врожденных и приобретенных действиях вышла за пределы научных кругов. Свой «вклад» в нее вносят политики оппортунисты. Сперва они ухватились за теорию, по которой у людей имеются непреодолимые врожденные наклонности, и исказили ее, вывернули наизнанку, сосредоточив внимание на наклонностях, которые полезны в политической борьбе. Особенно сильно политики напирают на врожденную агрессивность. Они утверждают, что, поскольку человечество обладает врожденным влечением к беспричинной агрессии, воинственное поведение естественно, нормально и неизбежно. Если человек запрограммирован на драку, так тому и быть: пусть отправляется на войну с высоко поднятой головой.

Слабые места подобного мировоззрения очевидны каждому, кто изучал агрессию животных и ее проявления. Животные дерутся, но они не знают войн. Их драка – это всегда драка индивидов, которые либо хотят занять главенствующее положение в социальной иерархии, либо защищают личную территорию. В любом случае собственно драка сводится к минимуму. Раздоры почти всегда улаживаются демонстрацией готовности драться, угрозами и ответными угрозами. Тому есть веская причина. В ходе яростной схватки победитель, скорее всего, будет изувечен почти столь же сильно, как проигравший. Дикое животное может решиться на такой исход лишь в крайнем случае, потому оно, само собой, предпочитает уладить конфликт другими способами. Эта разумная система дает сбой лишь в случае, когда участников конфликта становится слишком много.