Она вдруг вспомнила, что ей претило в докторе Циммермане, когда она ходила к нему на пары: он был слишком мелодраматичным, слишком слащавым, и он любил заставлять своих студентов обниматься.

Для криминального психолога это выглядело странным.

Как и для человека, хвастающего своей эмпатией.

В конце концов, откуда ему знать, хотят ли они с Труди, чтобы их обнимали, или нет? Он даже не поинтересовался!

Разве это признак эмпатии?

Райли невольно подумала, что он пустозвон.

Однако она стоически выдержала всё время, когда один за другим студенты сочувственно обнимали её. Кто-то плакал. А ещё она видела, что Труди вовсе не возражает против всего этого внимания и сквозь слёзы улыбается в ответ на каждое объятие.

«Возможно, дело во мне», – подумала Райли.

Неужели с ней что-то не так?

Возможно, её чувства отличаются от того, что испытывают другие люди.

Вскоре с объятиями было покончено, и почти все ученики вышли из комнаты, включая Труди. Доктор Циммерман тоже уже ушёл.

Райли была рада, что ей выпал момент остаться наедине с доктором Хейманом. Она подошла к нему и сказала:

– Спасибо, что разъяснили всё насчёт вины и ответственности. Мне правда было важно это услышать.

Мужчина улыбнулся и сказал:

– Был рад помочь. Я знаю, что тебе сейчас приходится очень нелегко.

Райли опустила голову, собираясь с духом, чтобы сказать то, что очень хотела.

Наконец, она произнесла:

– Доктор Хейман, вы, наверное, уже не помните, но я была на вашем курсе «Введение в психологию» на первом курсе.

– Я помню, – сказал он.

Райли проглотила нервозность и сказала:

– Так вот мне всегда хотелось сказать вам… это вы вдохновили меня на то, чтобы специализироваться на психологии.

Хейман посмотрел на неё слегка удивлённо.

– Ух ты, – сказал он. – Я очень этому рад. Спасибо.

Несколько неловких секунд они просто стояли и смотрели друг на друга. Райли от души надеялась, что не выглядит дурой.

Наконец, Хейман сказал:

– Знаешь, я давно приметил тебя в классе – работы, которые ты пишешь, вопросы, которые задаёшь, идеи, которыми делишься с остальными. У тебя острый ум. И у меня такое ощущение… что у тебя есть вопросы о том, что случилось с твоей подругой, которые остальным ребятам даже в голову не приходят – а может быть, они не хотят о них думать.

Райли с трудом сглотнула. Конечно же, он был прав, как будто умел читать её мысли.

«Вот это истинная эмпатия», – подумала она.

Она вернулась мыслями к ночи убийства, когда она стояла у комнаты Реи, желая войти внутрь и чувствуя, что если только она войдёт в этот момент в комнату, она сможет узнать нечто очень важное.

Но тот момент давно ушёл. Когда Райли всё-таки удалось войти туда, там уже было убрано и всё выглядело так, будто в ней ничего не произошло.

Она медленно проговорила:

– Я очень хочу понять… почему. Я очень хочу это понять…

Её голос оборвался. Отважится ли она сказать Хейману – или кому-либо другому – всю правду?

Что она хочет понять мышление человека, который убил её подругу?

Что она хочет проявить к нему эмпатию?

Она выдохнула с облегчением, когда Хейман кивнул, по-видимому, поняв её.

– Я понимаю, что ты чувствуешь, – сказал он. – Меня тоже посещали такие мысли.

Он открыл ящик стола, достал оттуда книгу и вручил её Райли.

– Можешь взять почитать, – предложил он. – Она отлично подходит для начала.

Книга называлась «Тёмный разум: разоблачение личности преступника».