Он прав… Не смирился я, что почти уже жизнь прошла. Все пацаном себя представлял — из тех времен, когда железные двери за моею спиной только закрылись.

Пух! — бумага разлетелась клочками, а в руках ничего не осталось. Что за ерунда? Пусто? Кукла? Зачем?..

Сам себя я засыпал вопросами, а ответа так и не нашлось. Это что получается… Гурьев просил доставить посылочку на адрес к восьми вечера сегодняшнего дня, а сам — подсунул пустышку? Для чего? Определенно, чтобы я туда пришел.

Хм… И дальше что? Ни хрена не понимаю. Однако, проверить надо, кто там со мной встретиться должен. Поджидает Сан Саныча.

Только сначала нужно малясь подготовиться к этой «свиданке»… Пустым туда соваться не собираюсь.

Жаль, ни заточки, ни волыны на кармане у меня нет, чтобы с этой многоголовой гидрой бороться. Ничего, что-нибудь придумаем.

Глава 3

Я свернул в строящийся двор со вздымающимися в свинцовое небо остовами девятиэтажных коробок из уныло-серого бетона, напоминавших гробы для великанов.

Походил по стройке, попинал снег. Вспугнул парочку бомжей, которые собирались стырить утеплитель, очевидно, для оборудования своего жилища под люком теплотрассы. Поковырялся в ворохе строительного мусора и, наконец, нашел, что искал — увесистый отрезок арматуры с большой палец толщиной и витой насечкой.

Повертел прутком, помахал, примерился. Самое то… И в рукав спрятать можно, и как ударно-раздробляющее оружие очень даже ничего. Это даже лучше, чем перо. Если умеючи, то на средней дистанции не то что руку «отсушить» можно, а и черепушку раскроить запросто.

Спрятал в рукав находку и направился на нужный адрес. Ржавое железо мерзко прижигало в рукаве кожу холодом. Но потом арматура нагрелась и «прижилась» под дубленкой. Будто стала частью меня. Нового меня. Не узника теперь, а охотника…

— Гражданин! — откуда-то вырулил пеший патруль ППС и кинолог с приземистой немецкой овчаркой.

Я уже миновал стройку, но они, очевидно, видели, откуда я вышел. Пришлось притормозить. Ко мне шли трое молодцев полицейской наружности с лычками сержантов на фальшиках бушлатов. И с собакой ещё, главное. Кого они ловят тут? Скоро впятером будут ходить.

Я разглядывал приближающихся ментов, оценивая ситуацию. В наружности их все по-казенному стандартно: на груди бляха и нашивка «полиция», на шапке — кокардочка мелкая притулилась — невзрачным овалом в мехе цигейковом утонула. Несерьезная фурнитурка. То ли дело раньше, кокарды были так кокарды. Большие, золотистые… Издалека было видно, что мент идет, а не железнодорожник.

— В чём дело? — сухо спросил я, старательно и незаметно удерживая в рукаве пруток. Не дай бог выпадет…

— Что вы делали на строящемся объекте? — трое без лодки, но с собакой приблизились и встали в метре от меня.

Овчарка, черная, как шахтер из забоя, недобро косилась на мою руку, пальцы которой удерживали кончик арматурины… Видать, что-то заподозрила, курва, но пока молчала и не гавкала.

Кинолог, в отличие от собратьев по резиновой палке, росточком не вышел и стоял, цепко держась за поводок с собакой, будто без него мог упасть. Резиновая палка, что свисала с его форменного поясного ремня, казалось, коснется земли, если только он хоть чуть подогнёт колени.

Ёшкин крот… кого сейчас в органы принимают? Филиппков всяких…

— Гулял, — не моргнув глазом, выдал я.

— Странное вы место для гуляний выбрали, гражданин, — прищурился сержант ППС. — Предъявите документы для проверки.

— А в чем дело? — спокойно, но холодно спросил я.

— Документики показываем! — вставил слово собачник, а его псина беззвучно на меня оскалилась, будто по невидимой команде задрала верхнюю губу, обнажив безупречный прикус.