|
И слегка увеличил шаг. Чувства работали на грани, он едва сдерживался, что бы ни ринуться на максимуме скорости, но, увы, его ждало разочарование. Кровь, что он чуял на руках человека и в тазике — капли падали, раздавался металлический звук, тазик или кастрюлька. Падает сверху, иногда капли ударяются о ладони, падая с высоты — эта кровь не принадлежала человеку. Он, было, подумал, что нашёл подло затаившегося маньяка, который сейчас как раз разделывает жертву в своём подвальчике, как Чикатило или другой какой головой не шибко здоровый гражданин.
Увы, кровь принадлежала милому, пушистому зверьку из каких иногда шьют шапки. Жаль, мимо — этого есть нельзя. Хотя…, убийство кролика, можно считать общественно опасным деянием? Хм. Сложный вопрос. Особенно когда есть хочется. Может съесть его, и нафиг эти непонятные морально-этнические проблемы? Этнографические проблемы…., тематические…, эталонные…, да блин! Грёбанный кролик, с мысли сбил. Штык отключился от чувств и глянул вниз. Ругаясь сильно неприличным матом, вынул ногу из лужи, отряхивать стал. Грязная, чернильно-чёрная вода пропитала и ботинок и штаны. Охота юного неопытного вампира начиналась просто отвратительно. Но тут удача ему улыбнулась! Вытаскивая из ботинка кусок жидкой грязи, Штык услышал женский крик и шлепок — будто по сырому мясу кулаком. Он Рокки первую часть смотрел, так что точно знал, как выглядит этот звук. Кто-то бьёт женщину! Нормальным слухом тут тишина полная, но он слышит отлично — вон, в том домике с облезлыми стенами происходит этот ужас ужасный. Домик бревенчатый, забор покосился, собаки вроде нет. И опять шлепок и этот горестный вскрик… Злодей! Вампир рванул было на всей свой скорости, но невероятным усилием воли сдержался и пошёл обычным шагом. Кругом люди живут, мало ли кто случайно в окно высунется. Лучше тихонько подобраться. Так он и дошёл до покосившейся штакетной ограды, слушая крики, мольбы женщины, звуки ударов и матерную ругань мужика. В суть проблемы уже не вникал. Кровь прилила к голове, горло сдавило, в общем, возбуждение сродни сексуальному агрессивно на него напало и подавило всяческую работу мысли. Штык добежал до двери веранды. Открыта. Тенью скользнул внутрь и толкнул вторую дверь. Тоже открыта, хм, в наш век демократический и такая безответственность. Ну что ж — да покарает длань вампирская, злодейские грехи, злодеев всяческих! Штык ворвался в комнату, из которой доносились звуки борьбы. Замер посреди комнаты. Красивая кстати. Ну, не шибко, но уютненько обставлено. Мужик вон сидит на диване. Такой, сильно пожилой. Лысый чутка на макушке, а так мужик как мужик. В майке алкоголичке. Пирожки из маленькой кастрюльки кушает. Устроился удобно так, кастрюльку на живот поставил и кушает их. Живот такой мощный. Можно даже бадью целую поставить. — Дееед. — Донеслось из соседней комнаты. — Дед! Сделай тише! Ну невозможно уснуть! Штык смущённо кашлянул. Улыбнулся круглым глазам старика. За спиной опять кто-то матом заругался, потом хлопнул дверью, а женщина в слезах вся, стала набирать номер, милицию вызывать. Вампир обернулся. Шкаф красивый, резной. С посудой всякой внутри, посередине телевизор стоит, в специальном отделении шкафа, тоже хороший. Шарп или что-то в этом роде… — Ты это, дед, ты извини, ошибочка вышла. — С улыбкой на губах, промямлил Штык и, пятясь, направился прочь из комнаты. Старик провожал его довольно таки ошалелым взглядом. Потом проглотил не дожёванный кусок пирожка. В комнате уже нет никого. Взял пульт от телевизора, нашёл кнопку — внук позавчера показывал кнопка где, ещё вот не забыл, нажал на неё. Звук борьбы стих. Старик откинулся на спинку дивана и такими же круглыми глазами глянул на телевизор. Что не званый гость слегка шепелявил — так у многих бывает…, а вот четыре мощных клыка, из-за которых челюсти не закрываются полностью, этого он как-то не замечал у других людей. |
