|
Когда можно улучшить, надо улучшать. Даже если придется изменить какие-то законы мироздания. Люцифер развел крыльями, голос его прозвучал спокойно и мудро, потому что это был голос самого Творца: – Разве это улучшение? – Да, – бросил Творец резко. – Не в мощи дело… Я в этом творении создал нечто, нечто… пока не могу выразить словами, но Я вкладываю много надежд в это творение. Люцифер вперил огненный взор в слабое создание, и голос огненного ангела был холодным, как космос: – Да, ему потребуется много надежд. Пока что ничего другого я не зрю. Но кланяться я ему не стану. Творец вскипел: – Это Я велю! Люцифер выпрямился: – Ты мне дал еще и достоинство. Или я сам получил его в этом мире? Да, верно, сам. Ты ведь сделал так, что Тебя в этом мире ничтожно мало, и теперь здесь все может совершаться без Твоей прямой воли! Я чувствую, что могу Тебе перечить, потому что не считаю Тебя правым. Ты создал меня лучшим, чем это существо!.. Но я не требую, чтобы он мне кланялся. Сильному лесть не нужна. Если этот человек, как Ты его называешь, чего-то стоит, пусть он это сперва докажет. А червяку меня кланяться не заставишь! Творец кивнул, сам наслаждаясь тем, что сумел создать мир, где даже Его мысли овеществились и противоречат Ему так явно. Правда, противоречивые мысли возникали и раньше, они возникают всегда, но в этом мире это особенно зримо и ярко. – Вам нужны доказательства, – проговорил Он, – так? – Да, – ответил Люцифер твердо. Остальные трусливо переглядывались, но было заметно, что Люцифера поддерживают практически все. – Хорошо, – сказал Творец, – вон Я сотворил тварей всяких… много, правда? – Истинно, Создатель! – Дайте им имена, – велел Он, – а то надо же их как-то различать… Ангелы зашумели, Он видел, как все тужатся, стараются, прилагают усилия, которых хватило бы, чтобы вскипятить океан, однако новые слова никак не идут, не получаются, у каждого разум прямолинеен и бесхитростен, каждый ангел знает только о своих свойствах, да и то не обо всех… – Человек, – позвал Творец, – подойди к нам. Ангелы с неудовольствием и сдерживаемым презрением смотрели, как это существо, созданное из грязи, что не умеет даже летать, как никчемные, но красивые птицы, медленно приблизилось и вошло к ним в круг ослепительно-радостного света. – Человек, – сказал Творец, – на земле обитают созданные Мною звери, птицы, рыбы и насекомые… Дай им всем названия, ибо мир нужно упорядочивать, а назвать – это уже упорядочивание. Все внимание ангелов было на человеке, многие даже зависли в воздухе прямо над его головой, хотя могли бы так же точно наблюдать за ним с другого конца света, однако в этим мире быстро приобретали и его привычки. Творец с интересом смотрел на ангелов, на их растущую растерянность: созданный из глины человек тут же, озирая животных, быстро давал им всем имена, моментально сообразуясь с их внешним обликом, так что само имя «лев» означало «царь зверей», «верблюд» – «горбатый», а «кузнечик» – «стрекочущий в траве»… Когда он закончил, Творец покосился на притихших ангелов, спросил у человека довольно: – Прекрасно, а какое имя у тебя самого? Тот переспросил с удивлением: – Разве не Ты дашь мне имя? – Назови себя сам, – разрешил Всевышний великодушно. |
