– Черт, черт, черт!

    С этими словами Дегтярев бросился одеваться. Он толком не понял со слов Оверчука, что случилось, но точно знал, что ничего хорошего случиться не могло. Эта жуткая зараза внутри превращала здание института в угрозу всему живому, и любое происшествие могло лишь ухудшить положение. Надо было уже сегодня бить тревогу, когда стало ясно, что новый штамм «Шестерки» – это воплотившийся в реальность кошмар.

    – Володя, куда ты? – остановила его, судорожно впрыгивающего в штанину, жена.

    – Алина, кое-что случилось, меня вызвали. Мне надо на работу.

    – Когда вернешься?

    – Не знаю. Я позвоню.

    Владимир Сергеевич несколько раз набрал телефон поста охраны со своего мобильного телефона, но там никто не отвечал.

    – Володя, что случилось?

    – Алечка, не знаю. Что-то взорвалось в здании института.

    – Это может быть опасным?

    – Не думаю.

    В кухню зашла Ксения и как-то странно посмотрела на отца. Владимир Сергеевич перехватил ее взгляд, спросил:

    – Что случилось, милая?

    – Ничего, все нормально.

    Ксения подошла к окну, встала у него, гладя на здание МГУ. Дегтярев же выбежал из квартиры, вызвал лифт и через минуту уже бежал по темной улице к подъехавшему черному «Гелендвагену» Оверчука. «Безопасник» сам заехал за директором института. А еще через двадцать минут они подъехали к воротам НИИ. Обычно Оверчук въезжал во двор, равно как и остальные сотрудники, но ворота были с электрическим приводом, а электричества у института не было. Пришлось оставить машину у ворот. Возле них стояли уже несколько милицейских машин с включенными проблесковыми маячками, было людно. Но на территорию института милиция пока не заходила.

    Слева от ворот, в круге света от уличного фонаря, питающегося не от институтской сети, мелькнула какая-то быстрая тень. Дегтярев остановился и почувствовал, как сердце оборвалось и провалилось куда-то в желудок. Спутать пробежавшее животное с чем-то другим было невозможно. Это была обезьяна из институтского вивария. Дегтярев бросился в ту сторону, но животного уже и след простыл. А на асфальте остались капельки крови.

    – Черт… черт… черт… Только не это!

    Дальше Владимир Сергеевич бежал со всей возможной скоростью. Оверчук остался с милицией. Дверь в проходную была открыта, и в ней стоял Ринат Гайбидуллин. Дегтярев подбежал к нему, спросив еще на бегу:

    – Что случилось?

    – Нам бомбу подкинули, кажется. Минаев сказал, что взорвалось между забором и задней стеной, много повреждений.

    Ринат выглядел растерянным, пальцы нервно теребили ремень висящего на плече самозарядного дробовика.

    – Где сам Минаев?

    – Во дворе, – махнул рукой охранник. – Осторожней, там темно, электричество вырубилось. Внутренние телефоны тоже, а городские работают.

    – Я понял.

    Дегтярев пробежал через проходную во двор и почти сразу же столкнулся с Николаем Минаевым. Тот уже успел продезинфицировать след от укуса и перевязать ладонь бинтом из аптечки.

    – Коля, что случилось? – окликнул его Дегтярев.

    Минаев вкратце, но толково рассказал Дегтяреву все, что знал, опустив лишь эпизод с нападением обезьяны.