А я… я выкрикнула одно возмущённое слово, совсем не подумав… теперь стою перед сильнейшими сего мира и не знала, что делать. Не знала, потому что моё мнение, возможно наивно и… неопытно, напротив меня существа, управлявшие Иссархан не один десяток лет, а может и сотен, они знают эту кухню, в отличии от женщины, которой несколько дней назад исполнилось двадцать.

— Успокойся, Астрид, и мы тебя послушаем, — сказал Властелин недовольно и советники его поддерживали. И не важно, что я получила статус жены, они видели во мне рабыню.

— В… Властелин, позволь мне вернуться в сою комнату, — сказала я, смотря в пол.

— Нет, — коротко сказал тот.

— Малышка, мы хотим услышать истину твоими устами, — сказал Варлас.

— Я… я просто подумала, что нельзя позволять Ромару проводить голосование, — пробубнила я и посмотрела на Кахнаса. — Властелин, если вам нужна эта земля, то нужно бороться за неё, за голоса людей. Ромар говорит им свою правду, в которую верит, но иной стороны люди не знают. Не знают, что вы предлагаете им, в случае согласия перейти под власть Иссархан, что они получат.

— Думаешь, он будет оговаривать нас? — спросил Властелин.

— Нет, зачем? Просто иначе преподносить правду, — ответила я. — А то, что мы считаем благом, назовут бедствием. Да и то, что их любимый король останется при своём месте тоже никто не знает, Ромар наверняка об этом умолчит, позволив додумать самостоятельно, как и возможность людей приплыть в Иссархан, как равные, а не рабы.

— Равные? — возмутился Исалан и на его мужественном лице, местами покрытом чешуёй, появилась брезгливость.

— А почему нет? — подняла я голову и с вызовом посмотрела на дракона. — Человек такое же существо, рождённое богами, как и ты!

В рядах наметилось недовольное волнение.

— Всё утро я провела за Священным писанием, искала строки, объясняющие, почему человек — раб. И знаешь, я их не нашла, — продолжила говорить я громко. — Потому что рабом может быть и гном, и кентавр, и даже дракон, над всеми стоят лишь демоны, их Священное писание называет правителями мира, однако… сколько рабов среди гномов, к примеру? — посмотрела на советника Властелина — гнома.

— Да нет почти… — ответил тот тихо. — У богатых семей встречаются иногда, но это такая редкость.

— А чем гном лучше человека? Почему первый свободен, а второй раб по рождению?

— Опасные слова, Астрид, — покачал головой Варлас.

— Ты хотел услышать истину, мой повелитель, — поклонилась я демону. — А истина такова, что человек имеет право на жизнь в свободе, как и любой другой. Властелин предлагает стать людям частью Иссархан, повторяю дословно его слова, но думаешь захотят они добровольно отдаться, как рабы? Ваши законы, — кивнула я на стойку с книгой, стоявшей за троном, — ваши, не мои. И эти законы говорят: Жители гор и степей, морей и пустынь, знайте, вы равны пред могуществом Властелина мира, вы все под его крылом, и он будет любить вас, и сражаться за вас, как любите вы его и сражаетесь.

— И где же здесь сказано, что человек не раб? — пробурчал Исалан.

— Вот только не надо придуриваться, — сморщилась я. — Это я здесь глупая, дракон, и мне можно нести всякую хрень, делая вид, что не понимаю, что говорю, а тебе это не к лицу!

Властелин поднял руку, останавливая дракона, сделавшего шаг ко мне.

— Ступай к себе, Астрид, — сказал он.